Мы набрали еды и сели за столик.
— Ну, так что? Расскажу я тебе сначала про начальника, — начала она. — Твой начальник принадлежит семье Высоковских, поэтому занимает такой высокий пост. Мужик он нормальный, но помешан на моделях. Хотя смотреть — смотрит, а трогать — не трогает. Этакий вуайерист. Поэтому у него секретарши держатся два месяца, не больше.
— Хороша перспектива! — сказала я.
— А тебе что бояться? Тебя сам Высоковский взял. Кого Паша или Миша берут — того только они могут уволить. А раз тебя Миша сразу не уволил, значит, тебя никто не уволит, даже если очень захочет. — Алина нагнулась ко мне. — Расскажи мне, кем ты ему приходишься?
— Кому?
— Мише. Неужели ты его подружка? — хитро улыбнулась она. — А я слышала, он только мотоциклами увлекается. Есть бредовая сплетня, что он гей, но я не верю. Елена Высоковская за ним бегала и очень даже удачно. Сейчас она родила мальчика, но я не думаю, что от Миши.
— Уже родила?
— Она родила в день смерти мужа. Вот такая вот судьба. Бог одного забрал, а другого дал.
Я задумалась. Какой-то ядовитый червячок меня точил.
— Так ты не сказала, кем ты Мише приходишься, — заметила она.
А кем? Никем. Девушкой, которая не отдает ему документы. А может, даже жертвой. Пустить новую сплетню?..
— Невестой, — сказала я. Пусть радуется, что он теперь не гей и не импотент. Это ему бонус за удаленные программы.
— Я так и думала! Только такая девушка может быть у нашего Миши. — Алина даже расцвела. — И когда свадьба?
— Через три месяца.
Боже, что я болтаю?!
— Вика, я так за тебя рада, так рада! — Она прожевала брокколи и продолжила восхищенно. — А как я за Мишу рада! Теперь не представляю, что будет с этой грымзой Ленкой! Она же от Мишки не отстает! На правах родственницы ни шагу ему не дает сделать. В больницу, в магазины, по дому — всегда ей Мишу подавай.
— А Павел что?
— А Паша с ней, считай, со свадьбы не жил. Он просто развестись с ней не мог из-за контракта. И все знали, что ребенок не его. Чей он, я не знаю, но и не верю, что он Мишин. Хотя Лена всем на это намекала, но Пашка ее затыкал и тоже в это не верил.
— А Миша что?
— Он это даже не комментировал.
— Да, любит он так, — вздохнула я, вспомнив, что на мой огромный список вопросов или обвинений он если и отвечал, то лишь изредка. Основная масса оставалась без комментариев.
Уже в кабинете Алина мне очень доходчиво разъяснила про папки и как работать с программой, кто такие Аня, Юля, Оля. Это куда мне письма пересылать, если понадобится. Начальник мой куда-то уехал, и я сидела в полном одиночестве. Теперь я могла подумать. Я второй раз в жизни про Михаила не услышала ничего плохого. Первый раз это было на кладбище, тогда мама умершей девушки Павла говорила про Высоковских только хорошее. Теперь Алина. Она искренне любит их — ни слова гадости: ни про Пашу, ни про Мишу, ни про их отца. И Михаил тоже хорош! Что он все носился с женой брата? А может, это правда? Стал бы он бегать по врачам с чужой беременной женщиной… А может, у них и было что-то, раз она заразилась от него. Он и чувствовал за нее ответственность. Да что ж я сама себе вру? Какая разница, чей ребенок, Высоковский все равно останется Высоковским. И не мое дело, от кого родила жена Павла, и с кем спал Михаил. Вообще, он гей, маньяк и импотент — от таких не рожают. Я выпила в раздумьях чашек пять кофе, пока не закружилась голова. И когда я посмотрела на время, было уже полседьмого вечера. Я пересидела полчаса.
