«Казахский геноцид», которого не было | страница 49

На основе собранных данных были сделаны оценки по динамике стоимости скота, находившегося в распоряжении хозяйств разных категорий, и их валовой доходности. Сведем эти данные в общую таблицу (в рублях)[105]:

Киргизские манапы принадлежали к последней категории, обозначенной как предпринимательская группа хозяйств, в соответствии с принятой в 1920-х годах классификации крестьянских хозяйств (к этой же группе относили также русских кулаков).

Первое, что бросается в глаза в этой таблице, так это то, что богатые скотоводы, имевшие более 200 голов скота, владели колоссальными ценностями: более 9 тысяч рублей в полупредпринимательской группе и более 31 тысячи рублей в предпринимательской группе. Для сравнения, экономическая граница русского кулачества начиналась от 1200 рублей стоимости средств производства (скота, инвентаря, машин, промышленных заведений типа мельницы или крупорушки), а кулак, владевший средствами производства на 5–6 тысяч рублей, был уже грозой советской власти волостного или даже уездного масштаба. Киргизское манапство было несравненно экономически мощнее русского кулачества.

Второе, что привлекает внимание, так это то, что мало какой русский кулак мог рассчитывать на валовый доход больше чем 500–600 рублей в год. Чистый валовый доход более чем в 7 тысяч рублей в год был для них несбыточной мечтой. Такие доходы до революции могли получать только очень крупные кулаки, фактически уже превратившиеся в оптовых хлеботорговцев.

Третье, на что нужно обратить внимание, это на огромную, совершенно непредставимую экономическую пропасть между беднейшими и богатейшими хозяйствами в киргизском кочевом ауле. Манап тратил на личное потребление только денежных средств 679,42 рубля в год, тогда как аульный пролетариат тратил на себя денежных средств 37 рублей в год, да и даже середняцкие хозяйства тратили на свои нужды 42,8 рубля в год[106]. По сравнению с этой пропастью любая русская деревня, ужасавшая просвещенные умы своим социально-экономическим расслоением, была просто образчиком имущественного равенства.

При таком резком социально-экономическом расслоении аула в нем не могло быть никаких других отношений, кроме отношений безраздельного господства богатейших над беднейшими и самой бесстыдной эксплуатации. Исследователи привели немало тому выразительных примеров.

Богатые хозяйства нанимали одного-двух пастухов. Оплата труда составляла обычно от 6 до 9 баранов, хорошему пастуху давали 10 баранов в год. Однако при расчете часто вместо взрослых баранов давали или молодняк, или коз, которые стоили дешевле