Все это казахам, в том числе и самым рьяным казахским национал-патриотам, прекрасно известно. Но любое напоминание об этом неизменно приводит их в состояние истерики и глубокой обиды. Вполне очевидно, что такие факты просто убийственны для национального мировоззрения. Согласимся, что непросто быть представителем народа-неумехи, не способного печь протопить каменным углем, о чем вспоминает Камаш Бегимов[68], выжившего и сохранившегося только благодаря стечению исторических обстоятельств, везению и тому, что русские, не в пример другим колонизаторам, никогда не испытывали стремления извести казахов под корень, даже наоборот, поддерживали добрососедские и даже кумовские отношения, искренне пытались их приобщить к цивилизации.
Вот и были две важнейшие проблемы, которые нужно было казахским националистам решить на идеологическом уровне: проблема казахской государственности и проблема сплочения казахской нации. Только вот объективная история казахов вовсе не позволяла эти проблемы решить, поскольку противоречила желаемому результату во всех основных пунктах.
По этой причине академик Козыбаев и его помощники пошли по пути извращения и фальсификации истории Казахстана. Они стали развивать тему голода в Казахстане, как средство, которое могло бы одним ударом разрешить стоящие перед ними идеологические трудности.
Во-первых, хотя Республика Казахстан прямо и непосредственно произошла от Казахской ССР (напомню еще раз, что Декларацию о независимости принял Верховный Совет КазССР — высший орган советской власти в Казахстане), производить государственность от советской республики было для них неприемлемо. Это накладывало бы целый ряд политических ограничений и обязательств, не позволяло проводить декоммунизацию и взращивать казахский национализм. Поэтому на первое место была поставлена Алаш-Орда — самопровозглашенное казахское государство, образованное в декабре 1917 года и ликвидированное Военно-революционным комитетом по управлению Киргизским краем в марте 1920 года. Алаш-Орда была антисоветским государством, что позволяло идеологически порвать с советской властью.
Правда, сама по себе Алаш-Орда, государство слабое и быстро сокрушенное врагами, не могла стать «колыбелью» казахской государственности без подпирающего тезиса о том, что русские и особенно русские большевики были враждебны к казахам. Мол, из этой враждебности они и уничтожили первые же ростки казахской независимости. Голод в Казахстане, гиперболизированный до «казгеноцида», эту идеологическую задачу решал. Миф о «казгеноциде» делает советскую власть непримиримо враждебной казахам и как бы обнуляет все те огромные благодеяния, которые эта власть сделала для казахов в разные периоды советской истории, в особенности по части наделения их государственностью. Спору нет, это была очень удачная находка, раздувающая нужные казахским нацпатам эмоции и доказывающая тезис о враждебности русских казахам зрелищно и наглядно.
