Если эти же факты изложить без циничного сарказма, то получится картина небывалого и невиданного ранее культурного развития казахов как национальности. Почти 30 тысяч рабочих и более 89 тысяч служащих, обученных и грамотных, всего за несколько лет первой пятилетки — очень много для национальности, которая только-только стала выходить из средневекового состояния. Развитие начального образования закладывало основу для дальнейшего развития, поскольку обученные в начале 1930-х годов дети через 7–10 лет вступали в трудоспособный возраст уже с определенным уровнем грамотности, позволяющим обучать их дальше различным специальностям.
Казахским пропагандистам «казгеноцида» эти обстоятельства, должно быть, известны. Но они предпочитают об этом молчать и делать вид, что ничего этого не было. Это и понятно. Иначе им пришлось бы отвечать на крайне неудобные для них вопросы, вроде того, почему это при голоде и «геноциде» в КАССР выпускалась сельскохозяйственная литература на казахском языке. Это чтобы казахским кочевникам веселее голодалось, что ли?
В общем, мы можем с полным правом заявить: в действительности — все наоборот. Партийное руководство, в лице ЦК ВКП(б) и Казкрайкома ВКП(б), имело масштабные планы увеличения численности казахского населения в КАССР, мощного развития казахского сектора животноводства и земледелия, а также ликвидации неграмотности, начального, среднего и профессионального обучения с целью всестороннего приобщения к высокопроизводительному труду. Уже только приведенных фактов достаточно, чтобы однозначно сказать, что миф о «казгеноциде» — это чушь и абсурд.
Глава вторая. Зачем и почему?
Но тут встает вопрос, который явно требует продолжения банкета. Миф-то все-таки появился. Казахским историкам, чтобы не городить заведомой чуши, достаточно было заглянуть в эти материалы к партконференциям, которые в Алматы и в Астане (не так давно превратившейся в Нур-Султан), конечно, имеются. Отсюда вопрос: зачем и почему появился миф о «казгеноциде»; зачем и почему его всячески насаждают в Казахстане и требуют его официального политического признания?
Перефразируя известную поговорку: «Если Рейхстаг поджигают, значит, это кому-нибудь нужно», следует поставленным вопросом озадачиться всерьез. У всякого явления, а миф о «казгеноциде» бесспорно является вполне себе существующим явлением политико-идеологического рода, есть свои причины и предпосылки для появления, которые и обусловливают его существование. Такие причины и предпосылки есть, конечно, и у мифа о «казгеноциде».
