О крамольных речах на панихиде стало известно в городе. Это придало акту свободного общественного выступления революционное значение. Он взбудоражил прогрессивную интеллигенцию Харькова. Студенты ходили именинниками.
Жандармское управление вызывает Александра свидетелем по делу арестованного за социал-демократическую деятельность студента Киевского университета по фамилии Горб. Они учились вместе еще в Прилукской гимназии.
Внезапный вызов, да еще в жандармерию, всполошил Александра. Он не знал причины. Спрашивал у товарищей, как себя держать. Но никто ничего вразумительного посоветовать не мог.
— Отрицайте все! — предлагали одни. Но что?
— Признайтесь во всем! Повинную голову меч не сечет, — советовали другие. Но в чем?
— Клеймите позором мракобесов и палачей! — говорили третьи.
На устроенной жандармами очной ставке, увидев бледного, перепуганного товарища, Шлихтер отрицал и свое знакомство с этим студентом, и связь с подпольным социал-демократическим кружком в Киеве. Не признал его и Горб, хотя и вел себя как-то странно.
__ Может, вы. его знали и забыли? — нагло ухмылялся жандармский ротмистр.
— Нет, я его не знал и потому забыть не мог! — ответил Александр, краснея, потому что не привык говорить неправду.
— Странная вещь. Господин Горб вчера еще вас знал, даже написал об этом, а сегодня забыл!
— Я отказываюсь от данных мною предварительно показаний! — ответил, тоже краснея, Горб. — Меня принудили.
— Ну хорошо! — бесцеремонно рассматривая в упор Шлихтера, сказал ротмистр, протягивая ему отмеченный пропуск, — Вы свободны. Советую вам обратиться к врачу, чтобы он проверил, что случилось с вашей памятью. А излечением памяти Горба мы займемся здесь! — закончил он, опалив арестованного тяжелым многозначительным взглядом, под которым тот сразу стал как-то меньше.
— Пронесло! — вздохнул Шлихтер, выходя на шумные улицы под клены, которые, казалось, готовы были обнять его своими пятипалыми лапами.
— Пронесло! — сказал он товарищам, которые молча смотрели на него с затаенным недоверием. — Не глядите на меня так. Мне просто повезло!
— Ты теперь под стеклянным колпаком, — сказал ему руководитель кружка. — Они тебя накололи на булавку, чтобы послушать, как ты будешь жужжать!
Жандармы не торопились. Только через несколько месяцев студента второго курса Александра Шлихтера исключают из университета:
— за связь с социал-демократическим кружком в г. Киеве, в 1888 году;
— за участие в студенческой панихиде по Чернышевскому;
