— Приходится иногда надевать на себя кое-какую маску, чтобы показать исключительность, незапятнанность и авторитетность, что особенно хорошо действует на полицию. Представьте, козыряют! — засмеялся он бархатистым смехом.
— Барин вы холеный, — сказал Александр. — А мы тут так увлеклись своей поденщиной, что некогда и вокруг посмотреть, что там на белом свете делается.
— Имеются, представьте, весьма любопытные наблюдения. Я их изложил в статье «В санитарном отряде Полтавского губернского земства». Мои путевые заметки будут опубликованы в полтавском журнале «Земский врач».
— Так что же там? — поинтересовался Шлихтер.
— В вагоне обычное поездное любопытство: «Куда едете, зачем», — начал рассказ Волкешнтейн. — А как ответишь: «Едем на холеру!», у вопрошающего сразу челюсть отпадает, глаза лезут на лоб. И начинаются советы. С какой стати подвергать себя? А вот эти стрекулисты, там всякие студенты — недоучки, смутьяны, называющие себя, извините за выражение, революционерами, те пусть едут… и чем больше их там, так сказать, гм, тем легче для приличного общества.
Волкенштейн саркастически засмеялся.
— Интересно, как к «стрекулистам» относятся в ра «бочих кружках? — спросил Шлихтер.
— А мы ими не очень увлекаемся, — ответил раздумчиво врач. — Полтава, как вам известно, городок не промышленный. Пролетариата кот наплакал. Городок патриархальный. Каждый друг друга в лицо знает. Мы работаем с интеллигенцией, которая у нас прогрессивная и болезненно воспринимает двойной гнет: политического бесправия и национального притеснения. Кроме того, Полтава городок ссыльных. Так что на отсутствие интеллектуальных сил обижаться не приходится.
— А ведь Плеханов утверждает, что революция в России победит как пролетарская или не победит никогда! — заметил Шлихтер.
Волкенштейн встряхнул шевелюрой и смущенно прикрыл большой ладонью глаза, не то делая вид, не то на самом деле глубоко задумавшись.
— М-да, — ответил наконец. — Тогда, милостивые государи, нам придется подождать и, возможно, не одно десятилетие, пока у нас появится свой более или менее значительный рабочий класс.
— Он уже есть, — убежденно возразил Шлихтер. — Революционерам не мешало бы хорошенько заниматься статистикой. Эта, как будто сухая, наука открывает глаза на такие явления, о существовании которых мы и не подозреваем.
— Сашко у нас ушиблен статистикой, — улыбнулась Евгения. — Он научился со сказочной скоростью считать на счетах и даже может выщелкивать на них любой мотив!
