Рыкунов козырнул, круто повернулся и бегом отправился к своей шеренге. Ему разрешили стать на левый фланг. Вскоре рядом с ним появился кипевший от злости Щенников.
— Ну, теперь ты у меня покрутишься! — ощерясь, прошипел фельдфебель.
На другой день Рыкунова остановил на палубе небольшой и худощавый минный машинист. Его звали Шурой Белышевым.
— Где ты листовки добыл? — вполголоса спросил он.
Филипп не решился сказать правду.
— На Фонтанке… у моста нашел, — соврал он.
Машинист понимающе улыбнулся, подмигнул Рыкунову и сказал:
— Если еще найдешь, передавай нам… не ошибешься.
ВСЕ НА УЛИЦУ!
За Нарвской заставой бастовали все заводы. Бросили работу и солдаты, присланные с фронта на Путиловец. Они помитинговали до полудня, потом ушли строем на обед и больше не вернулись.
Весть о том, что солдаты покинули завод, облетела все улицы Нарвской заставы. На другой день рабочие с утра стали собираться у главной проходной Путиловца. Они стучали кулаками в ворота и требовали:
— Откройте!
Но им никто не отвечал. Стало ясно, что добром на завод не пройдешь. Один из комитетчиков обратился к собравшимся:
— Эй, кто там покрепче, давай сюда, к воротам!
Дема с Васей и еще несколько рослых парней протискались вперед. По команде они толкнули ворота… Доски затрещали.
— А ну, еще нажми! И-и… раз! И-и… два!
От дружного напора створки ворот сорвались с петель и рухнули.
Необычайно белый, запорошенный свежим снегом двор и покрытые инеем стены бездействующих мастерских потрясли путиловцев. Они застыли в оцепенении перед поваленными воротами. Им еще не доводилось видеть свой завод таким безмолвным. Они привыкли к гулу трансмиссий, к частому уханью парового молота, к дыханию и вспышкам мартеновских печей, к свисту и шипению пара. Без этого рабочего шума и гула завод им казался мертвым.
Кто оживит его? Кто вдохнет в него жизнь? Ведь здесь же работали деды и отцы, здесь прошла юность! Завод хоть и выжимал из них пот и старил, но он одновременно был школой жизни и кормильцем. В его мастерских, в общем труде они объединялись и осознавали свою силу. Это завод сплотил их, породил славу путиловцев. Как же они будут без него?
— Заморозили, гады, цеха, — сдавленным голосом сказал стоявший рядом с Васей пожилой рабочий.
И вдруг кто-то высоким голосом крикнул:
— Снимай охрану!
Этот призыв прокатился по двору, заметался среди
заиндевевших мастерских и, отозвавшись эхом, прозвучал как боевой сигнал к действию.
— Долой генерал-директора! Сами будем управлять заводом.
