Дверь в комнату распахнулась, втиснулись через порог разом несколько человек:
— Там уже все в сборе — требуют докладчика.
— Где? — поднялся Кульков.
— А прямо на арсенальском дворе. Все мастерские бросили работу — и туда. Никакой цех такую толпу не вместит. Так что надо бы начинать… А докладчик уже подготовился, сможет?
— Конечно! Что за вопрос? — поднялся навстречу Фокин.
На заводской территории Игнат оглянулся, увидел через решетку забора ствол пушки на Московской, спросил:
— Правильно я определил про себя, когда к вам шел, — пушки времен наполеоновской войны?
— Они самые, — подтвердил Кульков.
— Говорят, на Бородинском поле каждое четвертое орудие и четвертое ружье в русской армии было с клеймом нашего арсенала, — поспешил вставить Семен Панков. — Брянский арсенал сама царица Екатерина Вторая основала. Считай, двести лет назад. А до Екатерины Петр Великий, когда приезжал в Брянск, велел на этом месте, где сейчас мы идем, корабли строить, чтобы по Десне и Днепру спускать их к Азову, воевать с турком. Так что наш арсенал — самый старинный завод в брянских краях. Это уж потом появились мальцевские заводы в Людинове и Дятькове, губонинский в Бежице… Кульков шагал рядом, хмыкнул:
— Чего раскудахтался: то о царях, то теперь о заводчиках-капиталистах?.
— Да он разве про них? — подал голос шедший позади долговязый, кого Кульков представил как Антона Карпешина, третьего арсенальского большевика, до сей минуты не проронившего слова. — Кто пушки лил тогда и теперь? Мы, мастеровые. Значит, и Семенов сказ — про нас, пролетариев… Только теперь, я так понимаю, с артиллерией нам надо кончать. А то, что ж, Ленин против войны, а мы — нате вам, буржуи, пушечки, чтобы вы ими серую скотинку, нашего брата, рабочего и крестьянина, значится, на позициях в мясо превращали? Потому предлагаю прямо сейчас на митинге принять резолюцию: «Учитывая настоящее положение момента, немедленно приступить к производству орудий характера мирной жизни».
— Прямо так: поднять руки — кто против, кто за? — обернулся Фокин. — Если бы все таким способом решалось, мы бы с вами давно уже переделали жизнь, как того хотим сами! Сейчас вы проголосуете свою резолюцию, но изменит ли она существо дела? Во-первых, примет ли ваши требования администрация? Под военные заказы уже взяты кредиты, машина, как говорится, на полном ходу да и отношение к производству пушек и к войне у начальства совсем иное, чем у рабочего класса. А во-вторых, все ли рабочие так просто откажутся от высоких заработков, связанных с военными заказами? Жизнь дорожает с каждым днем, а им — семьи кормить.
