— Наша задача теперь, когда царское правительство безнадежно увязло в кровавой бойне, использовать его военные трудности для свержения самодержавия… Никаких сделок с буржуазией и соглашателями всех мастей и видов! Войну империалистическую надо превратить в войну гражданскую…
Как он был давно, тот далекий летний день пятнадцатого года. Но без него, без многих других, казалось бы, рядовых и будничных дней подполья не было бы победы в октябре семнадцатого и великой уверенности в победах грядущих и окончательных.
Приняв новый пост в наркомате, Игнат понял, что партия вверила ему чрезвычайно ответственное дело. Это в разговоре с Петровским он мог и пошутить насчет назначения, и подтрунить над собой. Однако к любому делу привык относиться с предельной ответственностью и потому взялся за работу настойчиво и упорно. Каждое утро из «Астории» он направлялся в здание бывшего министерства внутренних дел и терпеливо разбирал бумаги департамента местного хозяйства, вникая в особенности жизни губерний, уездов и волостей обширней территории России.
Это оказалось адски сложным занятием, поскольку все чиновники демонстративно покинули службу. Но Игнат съездил на Металлический, на другие заводы знакомой Выборгской стороны и привез в наркомат несколько служащих, которых знал еще со времен войны. Работа пошла споро, и вскоре Игнат с помощниками Григория Ивановича составили и разослали на места обращения: «Об организации местного самоуправления» и «Инструкцию о правах и обязанностях Советов».
Новое дело начинало раскручиваться. И все же Брянский район не выходил из головы. И чем больше проходило дней, тем больше о нем думалось.
Сюда, в Питер, из Брянска к Игнату шли письма от Григория Панкова, а из столицы к Панкову летели письма Игната.
Игнат — Григорию Панкову.
17/ХII — 1917 г.
Нишу под свежим впечатлением от демонстрации. Давно я не переживал такого радостного, бодрого чувства. Более 4 часов я простоял, и при виде десятков, сотен, тысяч рабочих, солдат, красногвардейцев с массой знамен душу наполняла вера в нашу конечную победу.
Несмотря на то что демонстрация была объявлена за один день, она напоминала своей грандиозностью похороны 23 марта[1]. Только резче, народного типа, жестче лозунги: «Да здравствует Совет Народных Комиссаров!», «Да здравствует национализация банков, земли, заводов!», «Вся власть Советам, Учредительное собрание должно утвердить власть Советов!», «Да здравствует мир!», «Долой саботажников!» и так далее. С такой силой можно работать, и как бы там ни пищали кадетские подголоски, по налицо наше господство, наша сила.
