Столь же «непотопляем» младший этик был в карьере. Рубби продирался к цели напролом: морда в крови — но вперёд и только вперёд! Бонз не мог не нарадоваться его тупой медвежьей исполнительности. Начальник планировал переместить младшего этика на место Крэка, больше озабоченного привлекательностью собственного «фасада». Сам же Рубби заглядывал гораздо дальше: он видел себя в кресле шефа, а потому исподтишка собирал на того компромат. Благо, что за последний месяц босс к тому подготовил благодатную почву.
2
Сегодня Рубби прилетел с планеты Эребру. Там он выполнял по приказу патрона совершенно секретную и очень сомнительную в смысле порядочности миссию. Вернулся он далеко за полночь. Потому, когда младший этик ехал по ночному Котону с космодрома домой, все таутиканцы спали.
Обслуживающий робот высадил его близ самого крыльца жилища и заученно пожелал хороших сновидений.
Войдя в подъезд, крупноголовый малый обнаружил, что освещения там нет. «Что-то эти…как их…технические флуктуации участились!» — сокрушённо подумал он, вспомнив оперативную сводку о происшествии с таутиканцем Болом. На ощупь Рубби пробрался к лифту, нажал кнопку аварийного вызова и, тупо и бесполезно выждав минуту, обнаружил, что подъёмник тоже сломался. «Что за расп…гильдяйство! — сердито размышлял косноязычный коротышка, пешком поднимаясь на четвёртый этаж, впотьмах запинаясь о ступеньки лестничного марша. — Завтра же задам…этого…нагоняя кому следовает! Будут знать младшего этика, пидяи эдакие!»
Преодолев энное количество ступенек, полуночник ступил на лестничную площадку своего этажа и свернул направо — «в карман», образующий подход к его квартире. Младший этик уже предвкушал, что вот-вот сама собой перед ним благожелательно распахнётся входная дверь, он войдёт в уютное жилище и там до отвала откушает обожаемых мороженых УПСов, как вдруг…
Как вдруг в «плацдарм» обширной физиономии Рубби «прилетело» нечто, отчего у него в мозгу и в глазах полыхнула вспышка, рассыпавшаяся на мириады искр. «Липестричеством долбануло, — успел подумать он, теряя сознание. — Что-то эти…как их…техни…флу… посыпались…»
И крупноголовый малый кулём свалился бы навзничь, если бы низко расположенный в нём центр тяжести и природная настырность не возвратили его в исходное положение. И тогда феноменальной мощи неведомая тяжесть повторно обрушилась на подбородок полубесчувственного Рубби. И туша младшего этика уже не мешком подгнившей картошки пала на пол, а стекла расплавленным пластилином.
