— Как минимум, ситуацию нужно держать под контролем, — вкрадчиво вступил в диалог Бонз. — Отслеживать контакты и Загорцева, и зелян вообще.
— Вы правы, — согласился Веб. — Вы — главный этик, вам и флаг в руки. Я со своей стороны тоже попытаюсь кое-что предпринять.
3
Минувшим утром Уиз устроила головомойку Загорцеву, обвиняя его в невнимательности и равнодушии. «Ты молчишь да сопишь носом, — прокричала ему напоследок она. — За три часа ты не рассказал мне ни одной смешинки! И ещё ты два раза меня назвал Юной…Между нами всё кончено. Я тебя бросаю!» И она ушла из его квартиры, хлопнув дверью.
Потому в полдень, играя с Фомкиным в компьютерный футбол, Роман никак не мог отрешиться от нехорошего осадка. Из-за отвлекающих дум игра у него, естественно, не ладилась, и двукратный чемпион мира по настоящему футболу «летел» неофиту со счётом «ноль — пять».
Акакию Талалаевичу кибернетическое противостояние, напротив, удавалось. И он умиротворённо мурлыкал себе под нос довольно противную песенку своей молодости: «…Какая боль, какая боль! Аентина — Мамайка: пять — ноль!»
У Фомкина полоса «чёрной рецессии» сменялась ремиссией. Просветление было стабильным, и он находился «на подъёме». Роман заметил, что на хакера избавление от одиночества и общение с соотечественником вообще подействовало благотворно. Старик успокоился, стал доверчивее, реже озирался и рассуждал всё более здраво. Паранойя, «ворча и огрызаясь», отступала в самые отдалённые лабиринты его душевной организации.
Электронное единоборство «геймеров» прервала музыкальная трель, прозвучавшая от входа.
— Кого это нелёгкая принесла? — недоумённо приподнял брови Загорцев. — Наверное, Уиз остыла?
— Пришли! Нагрянули соколики! — меж тем прошептал Фомкин, втягивая голову в плечи. — Щас нас заарестуют! Или ещё чё…
— Прекратите, Акакий Талалаевич, — урезонил его хозяин. — Вы же не в штате Пехас.
Роман направился к дверям, но его на полпути семенящей трусцой обогнал рыжебородый старец, первым поспевший к порогу и прильнувший к окуляру телескопической камеры.
— Двое! — боязливо просипел он, на всякий случай заглядывая под обувную тумбу. — А за углом, небось, службисты притаились.
— Бросьте, Акакий Талалаевич, — отстраняя его, продублировал аргумент Загорцев. — Вы же не в штате Пехас.
Он отворил двери и увидел Тверизовского, позади которого стоял здоровенный гориллоподобный африканец преклонных лет.
— Имперро туристо! Облико морале! — приветственно вскинул руки Тверизовский, а затем кинулся обниматься с хозяином. — Сколько лет, сколько зим, Ромаха!
