По щекам побежали слёзы, когда я прошептала:
— Я никогда не хочу с тобой прощаться.
Молчание.
Я заставила себя открыть глаза. Зуилас всё ещё стоял перед кроватью, застывший от удивления, и смотрел на меня. Загадочный. Нечитаемый. Никакой магической связи, дающей мне представление о его мыслях и чувствах.
Так что мне пришлось выложить свои.
— Я…я знаю, что ты не хочешь оставаться. Это не твой мир, и тебе всегда придётся прятаться или же притворяться человеком… и здесь нет ничего для тебя… но…но, — из горла вырвались какие-то странные хрипы, — Но я хочу, чтобы ты остался со мной.
Эгоизм этого заявления так поразил меня саму, что я аж согнулась. Я хочу, чтобы он пожертвовал всем ради меня? Насколько это жестоко?
— Ничего?
Мой взгляд устремился к нему.
— Здесь нет ничего для меня? — он медленно наклонил голову. — Ты здесь.
Во рту вдруг резко пересохло, а сердце колотилось так, будто я ожидала смертельного удара.
Его хвост медленно пополз по полу, и он подошёл ко мне поближе:
— Ты моя amavrah, Робин.
— Что это значит?
— Это значит, что ты моя избранная. Это значит, что я рискну всем, только чтобы быть с тобой.
Я протянула дрожащую руку и вцепилась в его куртку:
— Ты хочешь уйти?
Прошло всего мгновение, прежде чем он заговорил, но в моих ушах успела зазвенеть тишина — похоронный звон для моего уязвимого сердца.
— Я должен остановить vīsh призыва. Его создали Валиир. Я знаю, как это остановить, так что я должен это сделать.
Меня всю трясло, и я резко выдохнула:
— Я понимаю. Наши предки создали магию призыва. Мы должны это остановить. Мы единственные, кто можем это сделать. Если не мы, то кто? Призовёт ли моя дочь, если она у меня вообще будет, кого-то из Дома Валиир? Сможет ли тот демон — моложе Зуиласа, слабее Зуиласа, менее уверенный и лишенный уникальных навыков Зуиласа — сможет ли он довериться человеку? Смогут ли они закончить призывы? Будет ли у них желание и мотивация сделать это?
Это должны быть мы. Зуилас и я. А это значит, что ему придётся пересечь портал.
Я сделала глубокий вдох. Ещё один. И ещё. Я глубоко дышала, пока дыхание не пришло в норму, а затем протянула руку, обвила пальцами его шею и потянула к себе.
Сначала это был медленный поцелуй, который постепенно ускорялся и усиливался. Мои губы приоткрылись, приглашая его язык, и его рот прижался к моему.
Я прижалась к его груди, теряясь в поцелуе. Теряясь в нём. Теряясь в этом моменте.
Он едва касаясь погладил мою спину, а затем сорвал полотенце. Оно упало на пол. Его руки принялись оглаживать моё влажное после душа тело.
