Он гневно обнажил зубы. Я отпрянула — рукав моего свитера стал натянут, как струна. Он дёрнул меня на себя. Я вырвалась, и раздался треск ткани.
— Отпусти меня, — начала я паниковать.
Он так резко отпустил меня, что я споткнулась. Его тёмные глаза обжигали холодом, пока он гневно вдыхал воздух через нос.
— Страх, — прорычал он. — Снова страх. Чего ты боишься?
Я сделала ещё один шаг назад.
— Я не ранил тебя. Я никогда не причинял тебе боли, — его хвост дёрнулся, зацепив коробки. — Что мне сделать, чтобы ты меня не боялась? Что я делаю не так?
У меня перехватило дыхание. Спина упёрлась в стену.
— Это я всегда боюсь, — разочарованное рычание придало грубость его словам. — Тебя так легко сломать. Я всегда боюсь, что ты поранишься. Я слежу за тобой и защищаю тебя, но ты всё равно ранишь себя, и всё, что я делаю — этого недостаточно. Почему я так боюсь за payilas, которая думает, что я могу ранить её?
Я уставилась на него, забыв, как дышать. Во мне кипели беспорядочные эмоции. Эмоции, которые я не понимала. Я знала только лишь то, что моё сердце бешено колотится, а голова кружится, а он говорит мне, что боится за меня. Боится, что я поранюсь. Что мне будет больно.
Он отошёл от меня, а затем, оскалив зубы, вернулся на середину комнаты:
— Ты не боялась меня, когда у тебя был инферно. Тогда я был твоей игрушкой. А теперь его нет, и я стал опасен для тебя.
— Нет, — я оторвалась от стены, — Это не так!
Он прищурился.
— Сейчас я боюсь, потому что… потому что ты очень сильный. И ты сможешь прижать меня к полу и удерживать, а я не смогу ударить в тебя магией, как payashē.
— Я не наврежу тебе! Почему ты этого не знаешь?
Я резко втянула воздух:
— Когда ты… когда ты спаривался с payashē, ты её боялся?
— Да, — он сжал челюсть.
— Зуилас, ты для меня как payashē, - прошептала я. — Я не могу не бояться тебя.
— Но payashē не хотели защитить меня! Они обо мне не заботились!
Я застыла на месте. Даже сердце, и то перестало биться.
— Ты заботишься… обо мне?
— Я защищу тебя и не причиню боли, — он быстро моргнул, как будто пытался подобрать слова на этом чуждом ему языке, который ему пришлось выучить. — Я хочу, чтобы ты всегда была в безопасности.
Потребовалось мгновение — всего мгновение, чтобы слова зафиксировались в моей голове, а затем моё тело начало двигаться.
Я не волновалась, не задавалась вопросами, не сомневалась и не думала, думала, думала, как это описывает Зуилас. Я преодолела расстояние между нами и протянула к нему руки. Мои ладони нашли его лицо, пальцы вцепились в шею. Я встала на цыпочки.
