. Облагораживая свой подход к культуре, Докинз делает вид, что предлагает человеку стратегию бунта:
«Мы построены как машины для генов и взращены как машины для мемов, но мы в силах обратиться против наших создателей. Мы — единственные существа на земле, способные восстать против тирании эгоистичных репликаторов» — этими словами он заканчивает ту главу в книге «Эгоистичный ген», в которой собственно и предложил понятие «мем».
Докинз был всего лишь верным последователем и не слишком оригинальным воспроизводителем пафоса Гоббса, Адама Смита, Мальтуса, Спенсера и Дарвина, заложивших на будущее достаточную основу для ожесточенных меметических манипуляций и войн. В 90-е годы российские неолибералы включились в эту борьбу на стороне противника, навязывая нам ту же максиму, согласно которой мир разделился на «винеров» и «лузеров», не понимая, что народ не воспринимает ее и никогда не признает внутреннего превосходства «винеров» над собой. Учитывая «атеизм» Докинза, можно отметить, что идея мемов могла родиться в картине мира, где нет Бога, но при этом, в лучших традициях постгуманизма, просматривается активное присутствие сил дьявольских. (Уравнивая мемы религий с мемами рекламы и политической борьбы, ставя их на одну доску, Докинз конструирует модель мира «духовной борьбы всех против всех», то есть модель ада без перспективы рая.) На месте Бога в этом мироощущении, не только атеистическом, но и мироощущении различных контркультур «Нью Эйджа» и неоспиритуализма, встает Эволюция. Задача творческого человека — помогать Эволюции, а для этого он должен ощутить себя «Святым Вирусом» (это предложение одного из первых мемных инженеров Джодди Рэдзика).
Как отмечает российский аналитик Георгий Почепцов, «обращение к мемам было вызвано поиском инструментария для ведения идеологической войны не в теоретическом плане, а непосредственно в массовом сознании. (…) Будущее лежит в привязке этой тематики к нейропсихологии; например, уже известно, что сакральные вещи и простые активируются в разных частях головного мозга, и теперь понятно, почему сакральное не меняется на материальное»[10].
К мемам нужно относиться серьезнее, чем это предлагают нам сейчас специалисты по рекламе. В последнее десятилетие многие стали утверждать, что исследования в области «меметики» не оправдали возложенных на них завышенных ожиданий и что мем в сущности остается всего лишь метафорой, а не ядром настоящей научной теории информации. Тем не менее разработчики военных технологий воздействия на сознание на Западе не оставляют тему мемов. Более того, показное ослабление внимания теоретиков к мемам в области идеологии и смыслов нужно рассматривать как хитрый манипуляционный ход «для отвода глаз». В действительности, именно в этой сфере вероятный противник и планирует нанесение главных ударов. Фактически это уже проявилось в ходе болотных протестов в 2011–2012 году и Евромайдана в 2013 году. То, что России удалось выработать свою контрстратегию в войне мемов на тот момент, — не должно нас успокаивать. Ведь Запад шел и идет в этой области на несколько шагов впереди.
