Странно было бы пытаться вступать в спор со столь дикими тезисами! Сегодня средостение между народным большинством и властью огромно, труднопреодолимо. Это средостение закоснело, покрылось коррупционной коростой, аппаратной броней. Никакими «прямыми линиями» его не замаскировать. И Путин во всей этой картине не столько заложник, сколько ключевая часть системы. Если бы он протянул руку народу через средостение — он был бы вынужден осуществлять глубинную ротацию (по Парето), перебирать людишек (по Ивану Грозному), перетра(я)хивать чиновников (по Лукашенко). Вместо этого мы видим предельно бережное отношение к кадрам, к старой гвардии «мерзавцев» из 90-х годов, насквозь пронизанных миазмами ельцинской эпохи.
С мерзавцами, видимо, легче, привычнее и сподручнее управляться. Но нашему государству как воздух необходимо сегодня очищение!
Может быть, речь идет о каком-то еще не явившемся будущем «государстве Путина»? Но тогда нужно не благодушие, не лакировка действительности в льстивых и одновременно циничных речах о полной адекватности народу. А нужна железная воля к тому, чтобы к этому государству доверия адекватному глубинному народу — прорваться!
Есть ли в народе доверие лично Путину — это большой вопрос. Но есть ли доверие к государству, которое возглавляет Путин, ко всей этой машине, — на этот вопрос в здравом уме вряд ли кто-то ответит положительно. Даже ВЦИОМ. Вместо доверия и надежды сегодня в народе депрессия и все нарастающее озлобление. И если окружению Путина удается это от него скрывать — это очень плохой признак.
Спасает путинский режим вовсе не доверие большого и глубоководного народа, а осознание опасности альтернатив. Большой русский народ, имперский народ, который действительно себе на уме, знает, что отсутствие государства — страшное зло, что смута — хуже войны и чумы. Только поэтому с несправедливым и порочным государством смиряются как с неизбежной неправдой. До времени, тихо саботируя и юродствуя, пока терпения хватает.
Этого основания недостаточно для сурковского оптимизма. Он утверждает, что у путинского государства «будет долгая и славная история, что оно не сломается». И самое интересное, что он может оказаться прав и это государство именно в форме нынешнего режима, без реального развития, без реального роста, без проблесков социальной справедливости — возьмет и упрочится, опираясь на ресурс нашего и впрямь уникального «долготерпения». Протест старшего поколения будет задавлен, а молодое поколение, воспитанное по тестовому ЕГЭ и по Болонской системе, уже утрачивает способность к критической оценке ситуации.
