За эту истовую веру уцепился и Юрий Мамлеев и развил на ее основе совершенно фантасмагорическую мечту о России как запредельном бытии, «России вечной», обладающей особым неотмирным свойством недоступного для других народов сакрального хаоса. «Это, конечно, не „религия“, — говорил Мамлеев, — а некая глыба исторически Запредельного… Русская тайнореальность… Национальная вера (о которой идет здесь речь) имеет совсем другую направленность, другой „предмет“ веры и другой смысл. Поэтому она может существовать, не „мешая“ религиозной вере. Весьма условно это можно сравнить, скажем, с верой отдельного человека в свое особое предназначение, в свой гений и с его же верой в Бога — что совершенно разные, но совместимые „явления“».
Данные мысли Мамлеева, суперреалиста и авангардиста, заигрывающего с запретными темами, тем не менее, поразительно близки пророчествам православных святых о будущем русского народа. В 1932 году, когда существование русских оказалось под угрозой в ходе коллективизации — а это был фактически геноцид нашего крестьянства, — великий православный подвижник святитель Николай Сербский сказал, что мир ждет явление нового народа: «Это — народ судьбы мира, из которого Промысл Божий месит лучший хлеб для духовной трапезы всей изголодавшейся земли. Сегодняшние крестные муки русского народа принесут миру непреходящую пользу. А сам русский народ выйдет из огня страданий более сильным, святым и славным, чем был прежде».
Наш старец архимандрит Иоанн (Крестьянкин) спустя полвека вторил ему, видя в русской истории 7 великих циклов, которые символически соответствовали 7 христианским таинствам: крещению, миропомазанию, покаянию, браку, елеосвящению, евхаристии и рукоположению. Река русской духовной жизни, по выражению отца Иоанна, то ускоряется, то замедляет свое течение, но движется все время в заданном направлении. Если в XX веке Русь прошла через период Евхаристии, омывшись кровью новомучеников и страстотерпцев, то вскоре она должна выйти на траекторию взлета — наступает эпоха, когда над Россией свершится Таинство Рукоположения и русские выдвинут из себя новое поколение, «станет русский народ священным народом, утренней звездой между народами». Это поразительное пророчество, если учитывать ту глубину падения, в которой мы оказались сейчас.
Но несмотря на всю ее запредельность и неимоверность, русская мечта обитает в обычном нашем человеке, о чем свидетельствовал Твардовский в своем описании «русского чудо-человека»:
