На этот раз Аско вовремя вспомнил о своем пустом холодильнике и по дороге купил еды. Съев свой запоздалый обед, он нашел банковские выписки старой дамы и решил просмотреть их снова. Он не искал чего-то конкретного, но у него было ощущение, что в этих скучных документах оставалось еще что-то, заслуживающее внимания. Перед ним, а вернее сказать, уже позади было дело, которое осталось нераскрытым, и он подозревал, что госпожа Аскен имела к нему какое-то отношение. Увы, загадка пока так и осталась неразгаданной: он ничего не обнаружил, убрал документы в сумку и понес их Маркканену.
В восемь вечера Аско ждал Туву в ресторане на улице Алексантеринкату. Минуты текли одна за другой, но Тува не появлялась. Обычно она не опаздывала. Когда она в конце концов появилась, была уже половина девятого. Аско встал, чтобы помочь ей снять куртку.
— Ты перешла на весеннюю одежду, — начал он разговор.
Щеки у Тувы горели, она выглядела обиженной.
— В теплой куртке я бы упарилась сначала дойти до Тёёлё, а потом вернуться. В прошлый раз мы встречались у тебя дома за ужином, но это, видимо, не считается.
Аско смутился:
— Под прошлым разом я имел в виду тот, когда мы договаривались о встрече…
— Ну тогда я, видимо, должна попросить прощения, что нарушила заведенный порядок и в прошлый раз явилась без договоренности. — Голос у Тувы дрожал.
— Почему ты мне не позвонила, когда поняла, что меня нет дома?
— Я догадалась, что ты тут. И вообще, кто из нас первым перестал звонить?
Аско смотрел на вьющиеся светлые волосы Тувы, которые поблескивали и, кажется, притягивали к себе большую часть света в полутемном зале ресторана. Когда Тува злилась, у нее сильнее проявлялся шведский акцент. Слова были финские, но гласные звуки в них — шведские.
— В любом случае здорово, что ты здесь, — сказал Аско и улыбнулся. — Выпьешь со мной бокал вина?
Тува постепенно успокоилась, и они просидели пару часов, ужиная и разговаривая. Все было по-прежнему, и Аско испытал облегчение, когда пошел провожать Туву домой.
Подавая ей куртку в ресторане, Аско заметил на внутренней стороне воротника две вышитые буквы.
— Понимаю, что значит буква «Т», но что подразумевается под буквой «Г»? — спросил он, когда они проходили мимо памятника Рунебергу, пересекая Эспланаду.
Тува едва заметно улыбнулась и потупила глаза.
— Гвендолен. Я, честно говоря, не знаю, почему мне дали такое второе имя[11]. Видимо, когда я родилась, родители читали какие-то английские книги.
