Аско недоверчиво посмотрел на Даниэля:
— Ты серьезно?
— Да. Разумеется, я не знаю наверняка. Я подумал об этом еще раньше днем и поэтому пришел к тебе, но потом решил, что у меня слишком разыгралась фантазия. И вот теперь я встретил этих людей на улице.
— Я думаю, ты ошибаешься. Я никогда не слышал, чтобы у меня в роду были евреи, не говоря уж о каком-то продолжении этой традиции.
— Ты никогда не спрашивал у отца о происхождении вашей фамилии?
Аско отвернулся.
— А как я мог спросить, — сказал он и указал рукой на портрет на книжной полке, с помощью которого Даниэль объяснял точность мироустройства.
Яновски почувствовал, как краска заливает его лицо. Аско никогда не рассказывал об отце.
— Извини.
— Эти вещи на диване — все, что осталось от него. Я начал их разбирать только на прошлой неделе, хотя они много лет пролежали у меня в чердачной кладовке.
Даниэль подошел к дивану и принялся разглядывать разложенные на нем вещи и бумаги.
— И ты в них ничего не нашел? — спросил он, пристально взглянув на Аско.
Тот пожал плечами:
— Если на минуту представить, что твое предположение верно и я имею какое-то отношение ко всему этому, что, конечно, невозможно, то нам следует искать бумаги или какие-то документы. Я уверен, что в тех предыдущих квартирах искали что-то подобное. Во всяком случае, в первом месте мне показалось, что хозяева и сами не знали о том, что у них имеется нечто столь интересное для злоумышленников.
— Если мое предположение верно, — серьезно сказал Даниэль, — то эти люди могут заявиться сюда снова. У тебя есть оружие?
Аско снова отрицательно покачал головой. Его пистолет уже давно лежал в сейфе на работе. Он давно не ходил в тир и не носил с собой оружие. Да и в те редкие моменты, когда пистолет был у него с собой, Аско даже не помышлял о том, чтобы использовать его по назначению.
— Это все-таки мой дом, нам не стоит беспокоиться по этому поводу.
Даниэль подошел к нему ближе и положил руку на плечо:
— Сходи за пистолетом. Я знаю, кого я видел там внизу.
Вскоре они вышли на улицу и направились каждый по своему маршруту: Яновски — в сторону дома, а Аско — в отдел на Албертинкату.
Аско достал пистолет, заполнил магазин патронами, убрал оружие в наплечную кобуру и положил в сумку. Только у него во всем отделе была кожаная кобура. Ее подарил Аско один старший констебль, который уходил на пенсию, как раз когда Аско начинал работать в полиции.
Он решил вернуться домой другой дорогой и пошел по своему обычному маршруту. Дома на Мусеокату он поднялся на лифте и стал искать ключи, как вдруг увидел, что дверь приоткрыта на несколько миллиметров и из квартиры на площадку проникает свет. Он присмотрелся внимательнее и заметил на краю дверного полотна две большие вмятины и вертикальную трещину. Констебль приложил ухо к щели между дверью и косяком. Внутри были слышны быстрые шаги, скрип и иногда резкая речь. Сердце у Аско заколотилось. Он попытался найти пистолет, но почувствовал слабость и понял, что в таком состоянии толку от оружия будет мало. Тогда он взбежал по ступенькам вверх на площадку перед дверью на чердак и сел, чтобы успокоиться.
