Но на этом он не остановился. Египет после царствования Хакима (этот необычный халиф не умер, как все, а таинственно исчез) переживал мрачные дни. Не имея настоящих руководителей, он был в слабых руках девятилетнего ребенка, халифа ал-Адида, простого статиста, вокруг которого министры вырывали друг у друга власть, опустошали казну, продвигали своих ставленников, подстрекали к мятежам и заканчивали свою недостойную жизнь в мрачном восточном небытие. Нур ад-Дин страстно хотел заполучить богатую долину Нила, которая показалась ему легкой добычей. Он посчитал, что ради величия ислама в этой стране необходимо восстановить порядок, тем более что в Каире христиане, до этого преследуемые Хакимом, вели себя очень смело. Итак, он собрал армию, чтобы послать ее в Египет, и поручил командование над ней курду Ширкуху.
Глава IV
Христиане и мусульмане борются за обладание долиной Нила
Ширкух взял с собой своего племянника Саладина[2], неприметного и робкого юношу, которого он хотел обучить неблагодарному ремеслу управления людьми, и избавить, может быть, от вредного влияния дамасского двора. До этих пор о Саладине никто не знал. Он родился в 1138 году в Тикрите, скромной деревушке, расположенной на правом берегу Тигра, посреди страны курдов, древнего престола яковитского епископства, население которого, вплоть до первых веков ислама было в значительной степени христианским. Его отец переехал в Багдад. Там один из его друзей, имевший влияние при дворе турков — сельджуков, помог ему получить пост коменданта крепости его родного города. Потом он был назначен губернатором Баальбека, где он основал монастырь суфиев, благочестивых мусульман, причисляющих себя к приверженцам аскетических начал ислама, в противовес духовному сенсуализму некоторых теологов. Именно в этом древнем городе, где был построен огромный храм Юпитера Гелиопольского, Саладин и воспитывался, получая образование у суфиев, которые учили его презирать все земное, стремиться душой к единственно сущему Божественному бытию, жить в аскезе, освобождать себя от видимости собственного существования, чтобы достигнуть слияния с единственно истинным Божественным существованием, «упиваться изумительным напитком красоты Божественного света». Саладин проникся этой философией, и весь остаток своей жизни он помнил уроки, которые получил в монастыре Баальбека. Несмотря на заботы и соблазны власти, он всегда будет стремиться достигнуть этого состояния благодати в любви к Богу, он осуществит тот совершенный идеал человеческой души, который исповедует суфизм, он заставит свое окружение жить согласно аскетическим принципам, которые позволят ему «походить на Бога, погружаться в Бога». Он изучил самых знаменитых арабских поэтов-суфиев, написавших: «Очиститься от всякого признака своего «Я», чтобы почувствовать собственную сияющую сущность». «Позволь мне стать несуществующим, ибо несуществование взывает ко мне со звуками труб: это к Нему мы возвращаемся». «Узри в своем сердце знание Пророка без книг, без учителя, без наставника». Его ум, обогащенный подобными размышлениями, никогда не забудет, что именно суфизм вдохновлял и просвещал его в течение его политической жизни.
