— Да.
— Ну почему же «один»? — рассмеялся представитель Конгрегации. — Почему не трое разом? Это вполне может оказаться коллективным феноменом…
— Вы серьезно?
— Я не скажу вам ни «да» ни «нет». Не потому, что хочу вас помучить, а потому, что мы не исключаем никаких вариантов. Генезис Искупителей никому не известен, они, как вы наверняка догадываетесь, появляются не настолько часто, чтобы вести статистику. Честно скажу — нас бы вполне устроило, если бы это оказались ваши дети. Один, два, все трое — неважно. Просто для определенности. Но если это и не так, то их судьба в любом случае с ним связана. Вас не оставят в покое.
— Не самая приятная перспектива.
— Понимаю.
— Вряд ли. Не вам придется остаток жизни прятаться самому и прятать детей. Сидеть в вымершем городе как мышь под метлой, бегать, озираясь, за продуктами… Кстати, на что нам жить?
— Разумеется, Церковь не оставит вас без помощи, — обнадежил инквизитор. — Мы же Церковь Искупителя и странно было бы не позаботиться о том, кто им, возможно, станет. Мы увеличим пособие, которое получает ваша семья, и ваши лекции, Артём, тоже будут востребованы. Это не подачка, ни в коем случае! — поспешил он сказать, заметив мою реакцию. — Вы действительно хороший лектор, детям нравится. Ваши рассказы о Мультиверсуме звучат как приключенческий роман. Это их мотивирует. Завтра утром ждем вас в Школе. Зайдите к ректору, он поставит вас в учебный план. И да — этот дом отныне ваш, я дал вам приоритет. Вы можете дать право прохода всем, кому хотите и даже отозвать моё. А теперь пора вернуться в больницу, думаю, ваше семейство готово к воссоединению с мужем и отцом…
Остаток дня прошел суетно — я забрал своих женщин и детей, пытаясь привыкнуть к тому, что их так много. В коттеджике сразу стало тесно, особенно с учетом Насти и Эли. Настя — отдельный разговор. Девочке сильно досталось, но, насколько я знаю, для корректоров это история типичная. В Школе умеют работать с подростками, ставшими Немезидами Мироздания. Только на то и надеюсь. Итого у меня теперь четверо детей и Эли. Эли, впрочем, прилипла к Меланте и никого, кроме нее, не замечает вовсе. Когда вечером Зеленый зашел узнать, не нужно ли чего, она ненадолго на него отвлеклась. Подбежала, торопливо, как бы извиняясь, обняла, и убежала обратно к кровати Меланты, возле которой дежурила, улавливая малейшие пожелания рыжей кайлитки. Горянка уже скакала по дому, как их знаменитые козы, и не скажешь, что рожала вчера. Алистелия тоже отправилась на кухню, отмахнувшись от моего «не надо, я сам», а Меланта продолжала лениво валяться, иногда кормя дочь веснушчатой грудью. Пеленки и то Эли меняла.
