Позади фронта [= Полевая жена] | страница 60

Жених, будто давно ждал именно Копылова, обрадованно привстал навстречу, хлебосольным жестом раскинул руки над столом. Он был немного пьян и счастлив и, как все счастливые, глуп. Он сам сознавал, что глуп, и от этого все время улыбался чуточку иронично. Расплескивая водку, налил Копылову полный стакан и себе тоже.

— Саша, выпей с нами. Это мой друг, — как старого знакомого представил он Шуре Федора.

Шурочка взяла чей-то наполненный стакан и потянулась чокнуться. Ее глаза блестели и светились от восторга.

— Ты очень, очень милый, что зашел, — прошептала она, и он понял, что сейчас она совсем не помнит про их прежние отношения и в самом деле рада ему, как любому другому гостю.

Они выпили втроем: за столом уже не было общего порядка, все разговаривали громко, вразброд. Копылов начал пробираться назад к двери. Никто больше не обращал на него внимания. Одна только Вика вышла с ним.

— Не поверишь, я так рада за нее: она всю войну мечтала о настоящей свадьбе. Ведь правда, у нас все как надо? Ты был когда-нибудь на свадьбе?

— Нет.

— Вот, никто не был, — подосадовала Вика. — Хоть бы кто-нибудь подсказал, чего не хватает. Это очень важно, а то случится, как в те разы. Ты веришь, что теперь у нее будет все хорошо?

— Н-не знаю… А почему бы нет?

— Горько! Горько! — загорланили вдруг гости.

— Горько! — подхватила Вика, убегая, и оставила Копылова одного.

Ему еще долго слышались веселые крики. Только веселость была какая-то ненастоящая. А может быть, это только ему так казалось.

Было около часу ночи, когда он возвратился в штаб.

Кроме посыльного и дежурной по штабу радистки Веры Поповой, никого не было. Впрочем, все штабные жили в этом же здании в комнатах по общему коридору — только теперь все уже спали.

Копылов тоже заперся в своей комнате и, не раздеваясь, лег на диван.

…Ему приснился жердяной сарай, возвышающийся на месте сожженной избы посреди пустой деревни, закутанной не то туманом, не то дымом, ползущим из расщелин в мерзлой земле.

Внутри сарая на раздвижной кровати лицом к двери сидела старуха, похожая одновременно на Катеринину свекровь и на старую немку из деревни Вальдхаузен. Ее костлявые руки не давали возможности Федору заглянуть, что скрывает она за спиной. Но старуха, занятая тем, чтобы не пустить Копылова, не уследила за тем, кого прятала, и мальчишка просунул голову из-под ее руки. Вовсе не детская страдальческая улыбка переломила его губы. Он подмигнул Федору и отодвинул доску в стене. Старуха не услышала, когда он вылез через дыру наружу. Копылов кинулся догонять его, почему-то заранее уже испытывая ужас, перед тем, что должно быть.