Позади фронта [= Полевая жена] | страница 49

Сверху по лесенке торопливо сбегала Шура. Она приветливо, почти обрадованно улыбнулась Копылову.

— Что это у тебя? Шифровки? Срочные? — спросила она.

— Не очень.

— Тогда позавтракаем вместе.

При свете все вокруг гляделось иначе, чем ночью. Обычное немецкое село — полудеревня-полугородок: двухэтажные дома под крутыми черепичными крышами. Железные решетчатые оградки, подсобные строения в глубине, почти скрытые распустившейся зеленью, водопроводные трубы, уложенные поверх земли — по ним вода подавалась только летом для полива садов и огородов; за окраиной лесок, пробитый солнечным светом — он вовсе не походил на вчерашнюю таинственную чащу. В деревне тишина: если бы не рокот моторов в воздухе и отдаленная канонада — никаких звуков.

— Шура, хочешь я высмотрю для нас двоих комнату? — тихо спросил он, шагая рядом с нею.

— Как знаешь…

Из столовой вышел старшина Брызгалов, расправляя ремень на животе, посмотрел кверху.

— Началось! — будто в самом деле новость сообщил он.

— Наступление. Только бы раненых не было, — вслух подумала Шура и спросила у Копылова: — Не знаешь, кто-нибудь приехал ночью?

— Вроде голос Ивлевой слышался.

— Приехала Ивлева — я видел, — подтвердил Брызгалов.

— Вика! — обрадовалась Шурочка. — Отлично!

В раскрытой двери мелькнуло озабоченное лицо Катерины. Копылов пропустил Шуру впереди себя. Потом вошел. Скованно сел напротив Шурочки, делая вид, будто интересуется тем, что происходит на улице. Старшина Брызгалов за что-то распекал пожилого бойца из своего отделения. Тот, потешный, в нелепой кургузой гимнастерке, в обмотках на кривых ногах, пытался стоять по команде смирно и безучастно ждал, когда старшина выговорится.

Вошла Катерина и поставила на стол тарелки с пюре и тушенкой.

— Здравствуй, — сказал Федор, неожиданно покраснев, и справился: — Как устроилась? Хорошее место?

Первый раз он сказал ей «здравствуй» в столовой — прежде в этом не было нужды: они всегда ночевали вместе.

— Здравствуй, — помедлив, ответила Катерина.

Мельком взглянув в ее лицо, он понял: она уже обо всем догадалась. Стало трудно жевать, скулы будто свело судорогой, казалось, взгляды обеих женщин скрестились на нем, и он не мог поднять глаз. Шурочка выпила кофе и поднялась.

— Побегу на аэродром. Вика, наверно, уже там.

В садике по дорожке заскрипел гравий под ее быстрыми шагами. Неслышное присутствие Катерины Копылов ощутил всем телом, хотя она была в другой комнате. Дверь в кухню была открыта и, если бы она что-нибудь делала, он услыхал бы. Молчание становилось напряженным. Лучше всего было встать и уйти. Но он сидел за столом и тыкал вилкой в остывшее пюре. Наконец решился: