Позади фронта [= Полевая жена] | страница 37

— Почему нашей полуторки долго нет? — спросил он. — Так далеко до карьера?

— Далеко-то не скажешь, — ответил тот, что сидел у стены. — Да подъемы там — только на хороших баллонах вытянуть можно. Ну, да вы не беспокойтесь. Наши ребята черта вытартают. Не впервой.

— Тогда вот что, — надумал Федор. — Скажите шоферу: я пошел в госпиталь товарища навестить. Он знает.

Копылов долго барабанил в дверь. Никто не подходил открыть ему.

— Чего шумишь? — Позади Копылова стоял человек-тумба в дохе, держа винтовку под мышкой.

— Ты кто? — спросил Федор.

— Не видишь? Караульный.

— Позови кого-нибудь. Мне раненого навестить.

— Нашел время. Небось заполночь. Да и не допускается это — не больница, чтобы свидания устраивать.

— Брат у меня здесь лежит, — соврал Копылов.

— Брат, — задумался человек в дохе. — Попытай с заднего хода. Может, там и услышат. А здесь не достучишься: коридор тут, а за ним стена чуть не в два метра.

Федор обошел вокруг здания, торкаясь во все двери. Одна из них оказалась незапертой. Он очутился в глухом закутке; посветил и увидел вторую дверь, к ней вели несколько ступенек. Федор постучал и сразу услышал за дверью шаги. Кто-то откинул крючок. Перед ним стояла женщина в белом халате. Лица ее он не мог видеть: керосиновая лампа висела у стены позади нее.

— Кто?.. Вы зачем? — спросила она, отступая.

— Мне дежурную сестру.

— Я дежурная.

— Брат у меня здесь, — Копылов решил держаться своей выдумки, так было надежней. — Сегодня его привезли — старший лейтенант Никитин.

— Как же быть? — растерялась сестра. — Не могу я. Надо врача вызвать.

— Я только на минуту, как он. Никто и знать не будет, — убеждал Копылов с горячностью. Теперь ему и самому казалось, что добиться свидания совершенно необходимо. Сестра, когда он рассмотрел ее при свете, оказалась большеглазой девушкой лет двадцати. Она готова была с радостью помочь Копылову и даже растрогалась, что примет участие во встрече братьев, но боялась ответственности. Все же Копылов убедил ее.

Она дала Федору халат, он еле влез в него. Поднялись на второй этаж. Вдоль коридора в нишах подоконников мигали огоньки стеариновых плошек. Проход был узким: у стены стояли койки, занятые ранеными. Пахло йодом и гноем. У двери в палату сестра остановилась.

— Вначале я одна зайду.

Она пробыла недолго.

— Самая дальняя койка в правом углу, — сообщила она, вернувшись, — он не спит. Только вы тихонько, — убедительно попросила она, — не разбудите никого и недолго.