Направо пойдешь – подольше проживешь,
Но также продлишь и жестоки страданья.
А прямо пойдешь – покой обретешь,
Уютнее места нигде не найдешь!»
Пригвожденный непрерывным потоком дерьма, лившегося на мою голову с того момента, как я пошел по нужде, я совсем позабыл об амулете. Но теперь, когда я хватился своего покровителя, на шее его не было. Видимо, где-то я его посеял, во время своих злоключений. Расстроившись и обругав себя растяпой, я стал решать, что делать дальше. Назад, в зубы собак, возвращаться не было смысла. Ждать здесь у моря погоды, без еды, питья, без человеческого общества и всякой надежды, нравилось мне еще меньше. Оставалось избрать одну из дверей и пройти через все, что может за ней оказаться. Куда же пойти? Глупый вопрос.
Иногда уходят не для того, чтобы куда-то попасть, а для того, чтобы откуда-то убраться. Я собирался в поход за надеждой. Хотя, какая тут надежда? Оставь ее, родимую, всяк, сюда входящий.
Я приложил ухо к правой двери и быстро отскочил, получив колоссальный стресс. За дверью на одной пронзительной, выходящей за пределы человеческих возможностей восприятия, ноте, был слышен неистовый крик страдающей живой плоти, вопль безнадежности, одиночества и непреходящего ужаса. К левой двери я попросту побоялся подходить. И так все ясно. Оставался один вариант. Ничего не скажешь, очень демократичная система, потрясающий спектр возможностей. Кстати, а кто поручится, что надписи не лгут? Измученный мультивиртуальностью окружающего мира, мой организм не дал себе труда оценить такую вероятность, и меня понесло на новые приключения.
– На долю свою уповаю, – прошептал я, держась за ручку двери. – Есть ли там, на небесах, или не знаю уж где, хоть кто-то, кто за нас, а не против нас? И если есть, то нужен ли я тебе? Верю, что если ты не гад, то убережешь меня и спасешь, а если тебя нет или ты гад, то и мне жить не стоит.
Вознеся это недоразумение, как молитву, я открыл дверь и, трусливо пригибаясь, вошел. Темень, непроглядный мрак, ни огонька. Приступ малодушия погнал было меня назад, но пальцы ухватили только воздух. Снова законы Вселенной, словно резвясь, сыграли со мной злую шутку. Я понял, что если уж сделал шаг в выбранном направлении, то нужно идти до конца, не останавливаясь и не обсасывая гипотетические упущенные возможности, отсеченные оккамовой бритвой принятого решения. И я побрел куда глаза глядят, то бишь во тьму, и по мере того, как мои шаги в никуда становились все тверже, пространство вокруг меня забрезжило светом.
