И правда, чем? Любовь Николаевна стояла, смотрела на отходящую от берега баржу и думала о разлуке.
Чем пахнет ее разлука? Полынью? Пижмой? Или чем-то более тонким, изысканным… Разлука может быть изысканной? Разлука с кем? С мужем, который долго был в Костроме, или с Надеждиным, который сейчас наверняка в Крыму гуляет вдоль моря в веселой компании и давно про нее забыл?..
Надо перестать думать про Надеждина, про его умные, все понимающие глаза и про тот прощальный визит. Несбыточное. Невозможное. Ах, как хотелось тогда коснуться широкого плеча – прислониться щекой. И как мучительно он целовал тогда ее руки… Разлука с ним пахнет дымом, а несколько случившихся встреч – липовым цветом. Сладким медовым ароматом. Вот бы сохранить его в мыле. Но мсье Жиль лишь пощелкал языком:
– Липа не есть парфюмерия, мадам. Это чай. Ваша ключница меня угощала.
А Петр Гордеевич – это лилия, тяжелый, душный запах. Солидный, подавляющий.
На лилию мсье Жиль согласно покачал головой:
– Мы можем пробовать духи. Но надо сажать много лилий, очень много.
Любовь Николаевна углубилась в изучение книг про цветы и травы, чем больше она читала, тем больше думала о более простых растениях: ромашке, которая обладает лечебным свойством, мяте – это запах свежести, легкий и бодрящий, так пахнет юная девушка в ожидании любви. Но возможно ли подобное? Или мсье Жиль их тоже определит в чай?
Баржа уже почти скрылась из вида, река на время опустела, даже людей на берегу стало меньше. Высокое небо было безоблачно. Вода у берега поблескивала зеркальной рябью. Лето давно повернуло к осени. Начался август, и, несмотря на жаркие дни, ночи теперь начинали дышать прохладой.
А Петр Гордеевич все-таки лилия. Почти месяц его не было дома. Скучала ли по мужу Любовь Николаевна? Да, скучала. Не так, как по Надеждину. К Надеждину было что-то манящее, волнующее, из тех девичьих мечтаний о красивом книжном романе, которые отдают свежестью и мятой.
Петр Гордеевич же был сама жизнь, земля. И обманутость ожиданий. Ее и его. Он не волновал Любовь Николаевну. Он изменил, оскорбил, сделал больно. Она долго думала об этом, о причинах произошедшего… И нашла мужу оправдание. Была плохой женой. Да, плохой, холодной и в какой-то момент – чужой. Какой мужчина будет долго терпеть подобное? Не только он, но и она разочаровала его… ни детей, ни любви. Сама кинула в объятия другой женщины. Сама.
А он приехал три дня назад из Костромы и привез ей в подарок дивной красоты индийскую шаль с длинными шелковыми кистями. Загляденье, а не шаль. Если в такой пожаловать к Шелыгановой – все кумушки города будут потом языками молоть да завидовать.
