Она выкрикивала это с отчаяньем и горечью, голос звенел, а в конце сорвался. Саша почувствовала, что сейчас еще одно слово – и она заплачет. Некрасиво. С опухшими глазами и шмыгающим носом она будет выглядеть жалко. Поэтому, спасаясь, Саша отвернулась и быстро пошла сквозь почти пустынный сквер.
Праздник переместился на площадь, там давали вечернее музыкально-театрализованное представление. Отдаленные звуки музыки проникали в сквер. Оставшиеся продавцы складывали свой товар в большие сумки, два мальчика-близнеца под присмотром мамы катались по асфальтовой дорожке на самокатах.
– Постой! – Дима ее догнал на площадке с фонтаном в виде большой гранитной чаши.
Саша попыталась выдернуть руку, но не получилось. Пальцы крепко держали ее за тонкое запястье. Одинцов искал ее взгляд, она закрывала глаза и отворачивала лицо.
– Ты ни разу не позвонил за эти три года, – проговорила со сжатыми зубами, боясь разрыдаться.
– Ты ушла! Ты меня оставила и сказала, что все кончено! – Шум воды заглушал голос, делая его менее пронзительным. – У меня, знаешь ли, тоже есть гордость.
– Тебе было не важно, что со мной? – Саша все еще прятала глаза.
– А тебе? – встречный вопрос.
«А я пыталась тебя забыть. Это оказалось так трудно, что я не звонила не потому, что не думала, а потому что позвонить – это как еще больше расковырять рану, которая никак не затягивается. Я до сих пор не могу начать новую жизнь с другим человеком. Но тебе об этом знать необязательно».
Мнимое шаткое благополучие сегодняшнего дня к вечеру полностью рассыпалось. Оба вернулись к тому, на чем расстались когда-то, – к сломанному счастью.
И внутри все вдребезги.
И у каждого своя гордость.
Провались она пропадом.
Будем гордые, одинокие и несчастные.
Дети на самокатах с дорожки свернули к фонтану и стали наперегонки кататься вокруг его гранитной чаши.
Уединение было нарушено. Разговор окончен.
В гостиницу вернулись молча. Он сразу поднялся к себе в номер и не вышел к ужину. Она с профессиональной улыбкой встречала за стойкой возвращавшихся после праздника постояльцев, рассеянно слушала восторженные рассказы Кристины о том, что Святослав Аркадьевич настоящий режиссер, она видела запись торжественного открытия и это просто «вау». Валентина Петровна хвасталась данным областному телевидению интервью, Михаил Витальевич оповестил, что Лулу, слава богу, сегодня в ресторане не будет, у нее намечена какая-то пижамная вечеринка с его женой. Актер требовал коньяку и щедро раздавал автографы поварам и группе народных промыслов с припиской «здоровья и счастья».
