Позже, открыв дверь и нащупав рукой выключатель, она снова впустила его в свою жизнь, убрав все оборонительные преграды. Зачем заслоны, если она хотела того же, чего и он? Зачем обкрадывать себя во имя «завтра наступит, и ты пожалеешь»? Оно ведь наступит завтра. Не сейчас…
Толкаясь в тесной прихожей, натыкаясь на полочки-пуфики-вешалки, полупьяные и несдержанные, они шли в комнату, раздевая друг друга по пути к кровати. Оказалось, что Саша помнит все: как он дышит, как закрывает глаза или чуть откидывает назад голову, доверяясь безусловно. Она привычно ловила на его лице чуть заметную улыбку, когда щекотала легкими прикосновениями шею.
– Ты специально?
– Конечно, – и улыбалась в ответ.
Какой же глупой она была когда-то, думая, что все это возможно не с ним.
А потом выяснилось, что Дима тоже помнит ее самые чувствительные места – где, что, как. Руки скользили уверенно – они знали, губы продолжали поцелуй, начавшийся на берегу, и мыслей не осталось. Только одно большое возвращение друг к другу. Одна длинная-длинная ночь…
Когда, уже почти засыпая, он отодвинул от ее уха волосы и привычно поцеловал спрятавшуюся за ними родинку, Саша чуть не заплакала. Он помнил даже это. Она крепко зажмурила глаза, перевернулась на другой бок и обняла своего все еще мужа. Этой ночью можно все.
Но ночь прошла, наступило то самое «завтра», и Саша испугалась. Она понимала, что все в жизни конечно. Проведенное вместе время ни к чему не обязывает, и Дима сегодня уедет. То, что кажется откровением в полночь, к утру часто становится обычной житейской историей. Кареты всегда превращаются в тыквы, а Золушки меняют бальное платье на рабочий фартук.
Только смотреть правде в глаза этим утром Саша не могла. К правде тоже надо готовиться.
Она долго любовалась Димой, своим любимым человеком, с которым когда-то не получилось построить общую жизнь.
Вчера представлялось – выпал новый шанс, и все возможно.
Сегодня это чувство перекрыла реальность, и лучше прояснять случившееся не здесь, в постели, еще неостывшей, с отпечатками любви, а на другой территории. Нейтральной.
Естественно, ночью никто не вспомнил о будильнике, и утром он не зазвенел. Саша проспала, но торопиться не хотела. Сегодняшнее опоздание казалось не важным. Ей нужно было сохранить в памяти спящего рядом мужчину. Вот это действительно важно.
Он изменился, в уголках глаз появились морщинки, и складки у губ обозначились резче, это от усталости, конечно, а на плече белел маленький, едва заметный шрам. Откуда? Травма? Порез? Раньше его не было. Тело мужа стало для Саши книгой, которую она читала, начиная с главы «Последние три года». Диме шла зрелость. Есть мужчины, которые после тридцати теряют привлекательность. Ее муж к таким не относился. Хотелось продлить эти утренние минуты, очень личные и сокровенные, до бесконечности, но она боялась, что Дима проснется.
