Он полез куда-то во внутренний карман своей куртки и вытащил стеклянный флакончик с «Корвалолом»:
- Сердце пошаливает... Врач прописал... Три раза в день...
- Ну, ты мне только тут не звезди, понял? Больные у нас за пойлом не стоят. Больные у нас дома в койках лежат. В окружении, тля, любящих детей и внуков. Или ты без ста грамм с утреца загнешься, а? - старшина зло сплюнул под ноги прямо на асфальт и сказал в висевшую у него на нагрудном ремне портативную рацию:
- Первый, я - седьмой. Коля, высылай фургончик.
Рация что-то одобрительно крякнула в ответ. Лицо извлеченного из очереди мужика сделалось мертвенно белым:
- Товарищ старшина, я ж не себе... У племяша юбилей. Десять лет свадьбы. Я...
- Ра-азберемся, - старшина отмахнулся от него, как от назойливой мухи. - Если не брешешь, отпустим...
Он щелкнул пальцами и стоявший рядом с ним востроносый сержант молниеносно вогнал иглу парализатора в левое плечо все еще что-то бормотавшего себе под нос мужика. Старик дернулся, выгнулся вперед дугой и, коротко и жалобно всхлипнув, повалился кулем прямо на мокрый асфальт. Третий милиционер, тоже с сержантскими нашивками на погонах и коротким копьем парализатора в руках, брезгливо пнул упавшего в живот носком лакированного сапога и озабоченно заметил:
- Бледноватый он какой-то... Слышь, Федорыч, как бы этот хмырь и впрямь не загнулся...
- Жить захочет - не помрет, - жизнерадостно изрек старшина и громко захохотал, неестественно широко растянув губы. Зубы у него оказались крупные и желтые. - А чтоб не отдал концы, мы ему для пары сейчас боевую подругу подберем! Пусть папашке сопли повытирает!
Взгляд старшины скользнул вдоль очереди и остановился на невзрачной и аккуратной старушке в клетчатом пальтишке и сером теплом платке:
- Ну-ка, мамаша, предъяви-ка свои документики.
Бабка всполошено встрепенулась, вытащила откуда-то из недр своей хозяйственной сумки красную и засаленную серпасто-молоткастую книжечку и молча протянула ее старшине. Он длинным ногтем на мизинце подцепил обложку и раскрыл паспорт:
- Та-ак... Марьина Авдотья Прохоровна... Отстойница, а?
- Господь с тобой, сынок, - бабка испугано шарахнулась от него. - Себе я беру, вот тебе крест - себе!
- Какой еще Господь? Какой крест? Ты чё? - серостальные глаза старшины хищно сузились. - Публичное отправление религиозных обрядов проводишь, мать твою налево? Ну-ка, топай к дедуле. Сейчас поедем с тобой в отделение разбираться...
- Сыночек, - по морщинистым щекам бабки поползли мелкие бисеринки слез, - прости дуру старую. Ну, невзначай вырвалось... Я ж неверующая... У меня и медали есть, сыночек...
