Артур — один среди порожденной им ярости.
В воздух взметнулись мечи, блестят кинжалы. Они непременно его убьют! Не кланяться ему станут, а срубят голову и выставят на всеобщее обозрение. Роковая ошибка была — вести его сюда.
Урбан, размахивая руками над головой, пробивается к Артуру. Он бледен, как смерть, он просит королей успокоиться, уняться. Никто его не слушает. Кто-то бьет его по лицу. У епископа из носа хлещет кровь. С приглушенным криком Урбан ретируется.
Толпа напирает.
— Смерть! Смерть самозванцу!
Глаза Артура суровы. Он сводит брови. Его рука стискивает рукоять. Это уже не жертва, это оружие, которое он пустит в ход.
— Смерть ему!.. Смерть ему!.. Смерть!..
Шум оглушает. Давка все сильнее.
Мой меч наготове. Где Мерлин?
Господи Боже! Все — чудовищная ошибка. Мы погибли.
И тут, как раз когда я заношу меч, чтобы пробиваться к Артуру, слышится звук, подобный ураганному ветру, подобный морской буре. Охваченные внезапным страхом, люди пятятся, закрывают головы руками, всматриваются во тьму над головой. Что это? Падает церковный свод? Рушится небо?
Звук стихает, все переглядываются в священном ужасе. Мерлин здесь. Эмрис тихо стоит рядом с Артуром. Руки его пусты и воздеты к небу, лицо сурово посреди созданной им неестественной тишины…
Но на этом не кончилось. По правде сказать, все даже толком не началось.
— Довольно! — возгласил Мерлин, обращаясь к толпе, словно отец к расходившимся ребятишкам. — Никаких смертоубийств в эту святую ночь!
Короли и знать зашептали в страхе, глядя на Мерлина с неприязнью и подозрением. Испуг усугублял их ненависть.
— Это твоих рук дело! — выкрикнул голос. Король Моркант Белгарский протиснулся через толпу. — Я знаю тебя! Это твои проделки, чародей.
Мерлин повернулся к королю. С годами нрав Морканта не улучшился, властолюбие все так же грызло его сердце. В свое время именно Моркант с друзьями Дунаутом и Коледаком доставили Аврелию и Утеру больше всего хлопот. Теперь Дунаут благополучно покоился в могиле, королевством правил его молодой родич Идрис. Коледак получил богатые земли икенов, отбитые Аврелием у саксов, и вполне мог поддержать Артура.
Лишь Моркант, приумноживший свое влияние, по-прежнему рвался к верховной власти. Вот кто без борьбы не уступит! А его сын, Цердик, перенял отцовскую страсть. Этот мальчишка, одних лет с Артуром, спал и видел себя королем всей Британии.
— Я узнал тебя, Моркант, — отвечал Мерлин, — и знаю тебе цену.
— Обманщик! — фыркнул Моркант. — Не надейся колдовством усадить на трон это отродье потаскухи.
