— А тут и нет селений, господин мой, — отвечала девица. — Мы с отцом живем одни… — она обернулась и махнула рукой, — вон там.
— Быть может, нам следует засвидетельствовать почтение твоему отцу, — сказал Мерлин, — раз мы проезжаем через его земли.
Девушка прикусила губу и свела брови. Мне больно было видеть такое смятение, и я легонько тронул ее за руку. Кожа оказалась теплой и мягкой.
— Не бойся, — сказал я, — мы люди честные.
Она улыбнулась и потупила взгляд.
— Не сочтите за обиду, господин мой. Просто… отец уехал охотиться, и я одна. — При этих словах она вскинула голову и посмотрела Мерлину прямо в глаза.
— Как тебя зовут, девушка? — спросил он.
— Нинева, господин мой, — мягко отвечала она.
— А твоего отца?
— Лорд Мелеагант, — замявшись, вымолвила девица.
— Часто ты остаешься одна, Нинева?
— Довольно часто, господин мой. Но ненадолго, — поспешно добавила она. — Дичи здесь мало, и, чтобы добыть ее, отец порой охотится вдали отсюда. — Она улыбнулась. Волнение ее понемногу проходило. — Поэтому я часто бываю одна, но мне это привычно.
— А тебе не страшно оставаться одной, Нинева? — Мерлин высказал вслух то, о чем думал я.
Она тряхнула золотыми кудрями.
— Чего мне страшиться? Люди сюда не заходят, диких зверей здесь нет. Отец надолго не отлучается, у меня все есть. Наши места, — она повела раскрытой ладонью, — не такие, как все. Здесь не случается ничего дурного.
— Мы тоже не станем обременять тебя, — промолвил Мерлин, — только проведем ночь у твоего озера.
Она удержала его шелковисто-вкрадчивым голосом.
— О, вам незачем ночевать возле озера, господин мой, ведь у меня есть кров, чтоб защитить вас от ветра, и очаг, чтобы вас согреть. Видно, что вы человек прославленный, негоже вам спать на сырой земле.
— Ты очень любезна, — сказал Мерлин, — но, раз отец твой в отъезде, мы не смеем к тебе вторгаться.
Он хотел показать движением руки, что не смеет ее больше удерживать, и вновь она возразила.
— Дома отец или нет, я вправе сама предложить гостеприимство. А поскольку я верю, что вы люди достойные… — она взглянула на меня и улыбнулась, отчего стала еще красивее, — то сочту за честь, если вы примете мое скромное предложение… — глаза ее сверкнули весельем, — и за обиду, если не примете.
Удивительно, но девица говорила, как высокородная дама, — прямо и учтиво. Я восхищался ею и гадал, как вышло, что она поселилась в такой глуши.
Мерлин рассмеялся.
— Пусть не скажут, что мы обидели кого-то без нужды. — Он повернулся ко мне. — Пеллеас, мы сопроводим девицу в ее жилище.
