— Да, мнительность. И еще кое-что: гордость.
— Мнительность и гордость, — сказал я, — две собаки, которым плохо лежится рядом.
— Верно, — кивнул Мирддин. — И обеих лучше не злить.
Ну вот, подумал я, теперь ясно, что тревожило Мирддина.
— Однако беспокоит меня не это, — промолвил он.
— Не это? — Всегда он такой. Только думаешь, что расколол крепкий орешек, как он вытаскивает из кармана новый, еще крепче. — А что же?
— По правде сказать, Бедуир, это имеет малое касательство к Лоту и все же имеет самое прямое к нему касательство.
Вот это тоже его особенность: напускать таинственность. Мирддин обожает загадки и парадоксы.
— Мало, много, — кисло заметил я, — так мы и к утру не закончим.
— Это отец Лота — точнее, жена его отца.
— Мать Лота, ты хочешь сказать?
— Разве я так говорил? Нет, я сказал, жена отца Лота. Король Лот-старший был женат дважды. Первый раз — на матери Лота, и она умерла. Второй раз Лот женился на женщине по имени Моргана.
— Говори яснее, Мирддин. Кто и что для нас эта Моргана?
И впрямь, сколько мы знакомы, это имя не разу не соскользнуло с его уст. Впрочем, про Мирддина многое неведомо.
Вместо ответа Мирддин спросил:
— Знаешь, почему эти острова прозвали Инисоедд Эрх — Острова страха?
Я оглядел неприютные скалы и серую крепость над морем. Оркады — дикое и сиротливое место. Вполне понятная причина для такого названия. Об этом я и сказал Мирддину.
— Нет. Это из-за нее, Морганы, Царицы воздуха и мрака.
Меня вообще-то нелегко испугать, но я не люблю, когда поминают лукавого, даже в шутку. Когда Мирддин произнес это имя, по коже пробежал холодок. Дуло с моря, но волосы на моей голове зашевелились совсем по другой причине.
— Ты ее знаешь?
— Да, но лучше бы мне ее не знать!
Это было произнесено с таким жаром, что я опешил. И еще я услышал в голосе Мирддина то, чего не слышал раньше: страх. Великий Эмрис боится Морганы, уж кто там она есть.
— Мирддин, — спросил я тихо, — кто она тебе?
Он резко повернул голову и вперил взор в меня. Лицо его кривила гримаса, глаза излучали боль.
— Она — моя смерть!
На следующий день принялись решать, как проще переправить мастеров на Фиортский залив. Артур и Лот сидели бок о бок в королевских покоях или расхаживали по крепости, целиком поглощенные своими замыслами и стратегиями. Видно было, что они крепко сдружились; между тем Мирддин час от часу становился все мрачнее.
Мне, глядя на него, тоже сделалось не по себе. Я видел, как он бродит на ветру по голым холмам или в мрачной задумчивости сидит на скале над морем. Он редко говорил в нашем обществе, ограничиваясь короткими ответами.
