Вздрогнув, Барат увидел, что на него прет простоволосая толстуха с шальными глазами. В руках она держала корявое ржавое копьецо. Барат не мог оторваться от седых прядей, развевающихся на ветру. Мимо проскользнул Йолташ. Он легко ушел от взмаха копья и ударил бабу в шею сбоку. Толстуха продолжила свой бег и рухнула Барату в ноги, обдав сапоги жидкой грязью и кровью из рассеченного горла.
– Барат, рыбьи твои потроха, – прошипели сбоку. – Не стой столбом.
Горец огляделся кругом и увидел, как Йолташ легко крутится среди массивных теней, раздавая удары налево и направо. И Остах, и даже пузатый Заяц добивали подранков, сбивая наземь. Барат встряхнулся и бросился к брату. Навстречу из хоровода теней вывалилось раззявленное лицо безумной старухи. Барат ткнул ее в сердце, как учили, и рука вдруг почувствовала ссохшуюся дряблую женскую грудь. Орать во время боя учитель строго-настрого запретил. Воин откинул старуху наземь. Следующей была какая-то девка, потом еще одна… Наконец из дома посыпались люди Зайца – и все разом закончилось.
– Сучьи дети! – неистовствовал Заяц. Он подскочил к высокому парню и с размаху залепил тяжелую затрещину. Голова у парня мотнулась, он даже не попытался увернуться. Старик врезал следующему. – Перед нанимателем вздумали меня опозорить? Баб по-тихому в доме положить не смогли?
– Так ить они бешеные, – утирая кровь с разбитой губы, проговорил высокий. – Одна полную жаровенку углей парням в рожу бросила. Как дверь открыли – пес у них, что твой теленок… Бросился. Весь дом поднял.
– Ага, – поддержал его чей-то голос. – И в подпол какой-то хитростью нас скинули. Пол из-под ног разом ушел.
– С горскими бабами-то не так просто пришлось, а? – негромко сказал подошедший Йолташ. Он выглядел как обычно, внимательно смотря по сторонам.
«Мне и самому с бабами нелегко пришлось», – подумал Барат.
– Пошли прочь с глаз моих, – велел Заяц. Он подошел к Остаху, сидящему на крыльце лачуги, и тяжело опустился с краю. – Видишь, Рыбак, о чем я толкую? Ночная война умелых выбила. С сельскими полудурками дело иметь приходится.
Остах молча залез за пазуху, достал кошель и протянул Зайцу. Тот принял кошель, но не спешил убирать.
– Теперь и не знаю, как от тебя монету взять, – признался он, взвешивая кошель на ладони. – Мои-то облажались. И тебе, и ребяткам твоим постараться пришлось.
– Работой оплатишь, – устало отмахнулся наставник. Заяц шустро спрятал кошель. Барат встретился взглядом с мертвыми глазами старухи на земле, и его замутило. Он уставился в стену и глубоко задышал.
