Попробоваться у Диснея приходили многие. Немногие оставались, становились фазовщиками, работали, «выбиваясь из сил и ожидая, что их подключат к какой-то группе, что придет один из аниматоров и скажет: “Вот этот парень мне нужен”».
За стажеров на студии отвечал Дрейк, «дальний сводный родственник Бена Шарпстина по материнской линии». Это был странный выбор, потому что Дрейк рисовать не умел. Когда стажер приносил ему рисунок, Дрейк начинал его исправлять, потом стирал исправления, потом снова и снова исправлял и стирал, пока рисунок не становился черным.
Олли Джонстон, выпускник Стэнфорда, нанявшись к Диснею, заметил: «На студии имелась одна странность. Там хватало невозможных людей, и такой гений, как Уолт, иногда не признавал, что с кем-то есть проблемы».
Возможно, тогда Дисней еще слишком увлекался творческими задачами и гораздо меньше внимания уделял подбору управленческой команды. Назначения на ту или иную должность проводились по принципу «кто-то же должен эту работу выполнять».
Еще одна причуда Диснея – в апреле 1933 года он пригласил Бориса Морковина, профессора из университета Южной Калифорнии, прочитать на студии курс лекций по психологии юмора. Лекции Морковина были отнюдь не популярными – одна из них называлась «Кинематографическая трактовка характеристики и экстернализации душевных состояний – нормальных и искаженных, посредством игры, стереотипных движений, символики одушевленных и неодушевленных объектов, атмосферы, контраста и разных средств кинематографического акцентирования». Но Морковин, по-видимому, впечатлил Диснея. В том же 1933 году, по просьбе Диснея, он прямо-таки изгрыз невинный мультфильм о Микки «Бег с препятствиями» и работал на студии еще несколько лет.
Весной 1934 года к Диснею приехал корреспондент «Нью-Йорк таймс» Дуглас Черчилль. Уолт произвел на него впечатление «энергичного человека»: «Когда он говорит о фильме или сюжете, он необыкновенно воодушевляется. У него удивительный талант подражания. Он двигается, изображая персонажей, гримасничает, чтобы подчеркнуть значение жестов».
Эту особенность Диснея отмечал не только Черчилль. В рождественском радиошоу «Зал Славы Хайнда» от 23 декабря 1934 года Дисней ведет шутливые разговоры со своими персонажами, которых озвучивают те же люди, что и в мультфильмах, например, Клэренс Нэш (Дональд Дак) и Пинто Колвиг (Гуфи). Обычно в радиошоу 30-х Дисней читал тексты монотонно, но в «Зале Славы» позволил себе увлечься. Он изображает главу шайки непослушных мультипликационных персонажей, и его перепалка с Дональдом Даком – очевидный спонтанный розыгрыш. Уолт играет «Диснея» с потрясающей эмоциональной раскованностью, – именно эта раскованность, а не актерское мастерство, производила сильное впечатление.
