На этом сказительница замолчала. Менестрель подождал-подождал и спросил:
— И каков же исход этой битвы был?
— Королевское войско дракона одолело, — уже обычным голосом ответила старуха, — потому что привёл с собой король многие тысячи. А что дальше было — кому про то известно! Только с тех пор никто не видывал, чтобы дракон улыбался или с принцессами заговаривал: заточит в башне и служанку из деревенских приставит.
Юноша несколько растерялся: как так — не улыбается? Да ведь же… Припомнился и смех Драконов, и улыбки, и сердце опять сжалось и тихонько затрепетало.
— Однако, — усмехнулась старуха, словно бы догадавшись о его мыслях, — время то быстро летит, то долго тянется, а всё ж идёт.
Менестрель сглотнул и задал главный вопрос:
— Так как же зовут Дракона? Какое имя дала ему принцесса?
Сказительница лишь развела руками:
— Кому то ведомо! Имя то лишь сам Дракон знал, да позабыл давно. Да принцесса знала.
— Из какого королевства она была? — взволнованно спросил менестрель. Отчего-то думалось ему, что сходство их неслучайное.
Но сказительница ответила:
— Из Северного королевства, из Норди.
О таком он слышал впервые.
— Что тебе до его имени? — проницательно спросила старуха. — Или что-то у тебя на уме?
Менестрель покраснел и выдавил:
— На Дракона, верно, чары наложены.
— Хм, — удивилась она, — и о чарах знаешь?
Сердце у менестреля заколотилось: он всё верно предположил!
— Да, должно быть, чары, — подтвердила старуха, — вот только кто их наложил и как их снять — кому то ведомо! А ведь был дракон прекраснее солнца, — прежним, тягучим голосом добавила она, — глядеть и не наглядеться.
«Это уж точно…» — подумал юноша, вспоминая те солнечные вспышки во время Драконового преображения и с трудом проглатывая подкативший к горлу комок.
Большего от сказительницы менестрель не услышал, да и этого было довольно. Он отправился обратно в башню, размышляя над услышанным. Ума у него хватило предположить, что чары связаны с потерянным именем, вот только отчего-то думалось, что Дракон сам на себя их наложил, вольно или невольно. А причиной была разлука с той принцессой.
Менестрель приостановился, посмотрел на возвышавшуюся над ним башню.
— «Год пути до королевства да ещё год обратно», — пробормотал он себе под нос. — Далече же ты, господин дракон, залетел за судьбой!
Но унывать долго юноша не умел, так что решил: если принцесса имя Дракону придумала, а тот его позабыл или потерял, то он, менестрель, имя Драконово владельцу вернёт.
