— Но именно ты стал причиной произошедшего. Ты принудил их поступить так, выбирать, кем именно пожертвовать.
[Хочешь сказать, без меня они были воплощением честности и милосердия? Я лежу тут уже очень, очень давно, но и в моё время милосердие было последним, о чём думали люди такого рода занятий.]
И снова он прав. Разве не Андрей собирался кинуть их с Самуилом с оплатой, отдав только самую малость? И это после того, как они сражались наравне со всеми. Ну, даже если лично он сражался не наравне…
[Так что кончай жалеть сам себя и вставай; сейчас я верну тебе силы. Но помни: теперь твоё тело — лишь кукла, что двигается за счет моих сил.]
А следующим, что он ощутил, была боль. Она вернулась первой — а вслед за ней вернулось и обладание собственным телом.
Морщась и пытаясь не стонать, Олег сел. Из груди по-прежнему торчала рукоять меча. Он попытался вытащить лезвие, но неумелым движением только ещё больше разбередил рану.
[Сейчас.]
Спустя мгновение он снова потерял контроль над телом — а затем его собственная рука (единственная рука!) ловко ухватила клинок и вынула его из зияющей раны. После этого Олег опять смог двигаться самостоятельно.
Ни слова о том, что он криворукий салага и не умею обращаться с оружием. Искатели наверняка так бы и сказали. Впрочем… не по его ли вине он стал одноруким?
Тело всё ещё чувствовало боль. “Фантомная рука” — вот как это называется, внезапно вспомнил Олег. Конечности уже нет, а боль ещё остаётся. Мозг тоже не хочет воспринимать эту потерю. Как будто постоянно повторяет — «это не со мной, это не со мной»…
[Кстати,] — прозвучало в его голове, — [Прихвати этот клинок. Какая-никакая, а замена твоему утерянному оружию, не так ли?]
Олег посмотрел на меч. Никаких рун, надписей, рукоять без камней или лишних украшений. Но почему-то от него веяло такой древностью, что пробирала дрожь.
«Да и зачем он мне?», — подумалось парню, но он все равно его взял, — «Я и с двумя-то руками был не Хаос весть таким фехтовальщиком. А с одной?..»
[Что, думаешь, ты теперь калека?]
Либо Владыка читает его мысли, либо всё настолько очевидно. Впрочем, скорее всего — и то, и другое.
— А кто же ещё? — буркнул Олег, не зная, как ответить умнее. Соревноваться в остроумии не хотелось совершенно.
[Ты правда считаешь, что мощь — в твоём физическом теле?]
Кажется, в голосе Владыки прозвучала ирония.
— Если физическое тело неважно, — парировал он, — зачем ты так стремишься заполучить моё?
