Страшные чувства нередко овладевали мною — будто я погружаюсь в мысли о чем-то зловещем и ядовитом, а оно с коварным злорадством освобождается благодаря мне от своих оков, чтобы неизлечимой болезнью намертво присосаться к моему телу и навсегда остаться мрачным тираном моей жизни. Но однажды — что стало тому причиной, сказать не могу — меня вдруг осенила догадка, пролившая наконец свет на мучивший меня вопрос; я даже опешил, такой неожиданной и очевидной она была.
Подобные озарения как метеоры проносятся в нашем сознании, мы не успеваем заметить откуда, видим только ослепительный свет и падение.
Это похоже на страх — как если бы… что-то потихоньку… как будто кто-то чужой… Да, о чем это я?! Извини, в последнее время я стал таким рассеянным, с тех пор как отнялась левая нога… Так вот, ответ на все мои вопросы нашелся сам собой — подражание!
Слово это как будто разрушило невидимую преграду, и на меня лавиной обрушилось сознание того, что оно и только оно есть ключ ко всем загадкам нашего бытия.
Тайное механическое подражание, неосознанное, беспрерывное — вот невидимый штурвал, управляющий всеми живыми существами!!
Всемогущий таинственный кормчий — лоцман, скрывающий под маской свое лицо и молча всходящий с рассветом на борт корабля жизни. А выходит он, наверное, из тех глубин, куда путешествуют наши души, когда глубокий сон затворяет перед нами ворота дня! И возможно, там, на самом дне этого бестелесного состояния, высится бронзовая фигура демона, который желает одного: чтобы мы стали его образом и подобием…
Слово это, «подражание», — короткий призыв из «ниоткуда» — указало мне путь, на который я, не задумываясь, ступил. Приняв ту же самую позу, что и статуэтка, я поднял руки над головой и опустил кисти так, чтобы кончики пальцев касались макушки.
Ничего не произошло.
Никаких изменений, ни вокруг, ни во мне.
Чтобы не ошибиться, я пригляделся к фигурке повнимательнее и заметил, что глаза ее были закрыты, как будто она спала.
Тут мне все стало ясно, и я отложил свои упражнения до вечера. С наступлением темноты я остановил часы и лег в кровать, приняв позу статуэтки.
Прошло несколько минут, но уверен — я не заснул.
Вдруг где-то внутри меня послышался гулкий звук, какой бывает, когда большой камень катится в пропасть.
Мое сознание, казалось, понеслось вслед за ним по огромной, небывалых размеров лестнице, перепрыгивая сначала через две, потом четыре, восемь и более ступенек; теми же гигантскими скачками удалялись от меня воспоминания о жизни, и призрак смерти наконец всецело завладел мной.
