Кардинал Напеллюс
Перевод И, Алексеевой
Мы мало что знали о нем, кроме его имени: Иероним Радшпиллер, и еще, что он безвыездно, год за годом, живет в полуразрушенном замке, и что он когда-то арендовал у владельца, седого, угрюмого баска, верного слуги и наследника угасшего в тоске и одиночестве дворянского рода, целый этаж и обставил его дорогими старинными вещами.
Ощущался резкий, фантастический контраст, когда вы попадали в эти покои снаружи, продираясь сквозь дремучие заросли по непроходимым, одичалым дорожкам. В этой чащобе никогда не пели птицы, казалось, жизнь покинула это место, если бы время от времени дряхлые, косматые тисы не постанывали в испуге под натиском фёна или в изумрудно-черном озере, словно уставившийся в небеса глаз, не отражались белые, бегущие по небу облака.
Почти весь день Иероним Радшпиллер проводил в своей лодке, опуская блестящее металлическое яйцо на длинной, тонкой шелковой нити в тихие воды — это был лот>{2} для измерения глубины озера.
Не состоит ли он на службе в каком-нибудь географическом обществе? — гадали мы, когда под вечер, уже вернувшись с рыбалки, коротали время, сидя вместе в библиотеке Радшпиллера, которую он любезно предоставил в наше распоряжение.
— Я сегодня случайно узнал у старухи посыльной, которая носит письма через перевал, что поговаривают, будто он в юности был монахом и каждую ночь бичевал себя до крови — у него и спина, и руки все сплошь в рубцах, — вмешался в разговор мистер Финч, когда все вновь принялись обмениваться соображениями об Иерониме Радшпиллера — кстати, где он сегодня так долго пропадает? Ведь уже явно больше одиннадцати вечера.
