— Александр Иваныч… Я вот что… Я вот о чем хотел тебя предупредить, — сказал ему декан. — В министерстве считают, что мы в нашем учебном процессе слишком уж увлекаемся классикой… Слишком мы мало… Недопустимо мало уделяем внимания современности… Не тому, понимаешь ли, мы с тобой учим, не так готовим! И не тех… Судя по всему, предстоят серьезные перемены. И, без сомнения, они достанут всех нас. Весь факультет… Поручено пересмотреть все учебные планы, все курсы. Избавиться от всего, что лишнее, что устарело… Думаю, Саша, это не минует и тебя. Никак не минует… Средневековье и так читается в общем курсе. А еще и целая специализация, целый твой спецкурс, с десяток человек в каждом выпуске, специализирующихся по древнему Китаю… Слишком большая роскошь по нынешним временам! Недопустимая, считают, роскошь… Никому теперь, как выясняется, все это старье, понимаешь ли, не нужно… И боюсь, Саша, что ты со своим спецкурсом первым пойдешь под нож… Так что ты меня пойми. Правильно пойми… Я не хочу, чтобы эти перемены застали тебя врасплох… На факультете тебя ценят, уважают, студенты тебя любят… Но ничего не поделаешь — придется приспосабливаться, старик. Министерство нам не переспорить… Время у нас еще есть, и при твоей-то квалификации, твоем-то опыте — неужели ты за полгода, да нет, даже больше — считай, за девять месяцев не подготовишь какой-нибудь новый спецкурс? Что-нибудь поближе к современности?.. Вот, кстати, хочешь — возьми Гоминьдан и другие их буржуазно-демократические партии. От начала и до сегодняшнего дня. Ведь у нас это толком-то и не читает никто. А тема большая, серьезная тема… А, Саша? Подумай… Прошу тебя, подумай. Подумай — и скажи мне… И не откладывай особенно. Время хоть и есть, но ведь сам знаешь как: не успеешь и оглянуться… Все понятно, старина? Понятно? Ну, тогда пока… Извини, у меня, к сожалению, в приемной еще народ сидит…
— Ну, и что ты думаешь делать? — спросила его Татьяна, когда он, естественно, в тот же вечер сообщил ей об этом разговоре с деканом. — Ввяжешься в новое дело?.. Или плюнешь на них?
— Не знаю, Танюша. Не знаю, друг мой… А как хочется плюнуть! Как хочется, если бы кто знал…
— Ну и правильно! Плюнь, Саша… Не расстраивайся… Плюнь… Переживем…
— Плюнь? Ты правду так говоришь?
— Правду… Правду, Саша… Всю жизнь ты жил этим… Столько сделал, столького достиг… И вдруг — нате вам! Все, что было — все это, что же, как говорится, псу под хвост?
— А жить будем на что? Ты об этом подумала?.. Пока-то я еще пристроюсь где-нибудь… И переводы мои не идут… И рукопись… И рукопись — ты же знаешь… Что тебе говорить…
