Когда рукопись, вернее, начальный вариант ее, впервые попала на глаза отцу — он уже был тогда в отставке, — отец, пробежав первые несколько страниц, вскинул на него недоуменный взгляд. Как сейчас помнится, отец сидел тогда в кресле, а он, волнуясь и не подавая виду, что волнуется, стоял рядом с ним.
— Ты что это — всерьез?
— Всерьез. А что?
— Так… Будем обращаться к психиатру или обойдемся домашними, так сказать, средствами?
— По-твоему, уже пора?
— По-моему, пора… Куда уж больше…
— Что так?
— Улыбаешься? Ну-ну… Зря ты улыбаешься, Саша… Ты-то улыбаешься, а мне не до смеха… Нет, когда же я все-таки тебя проглядел, а? Был нормальный парень. Ну, с завихрениями, конечно, не без этого… Но в общем-то хороший парень, хорошая работа, дом, семья… Радовался, думал, можно спокойно теперь и умирать… Я ведь и представить себе не мог, над чем ты, оказывается, сидишь…
— Да что ты, в самом деле? Что ты причитаешь? Что не так?
— Что? Ты… Прежде всего ты… Ты не так… Как ты будешь жить дальше? Не знаю… Честное слово, Саша, не знаю… Раньше, думалось, знал… А теперь — не знаю.
— Как жил, так и буду жить. Не беспокойся, проживу. Не хуже других… А в чем дело? Ты с этой моей основной мыслью не согласен? Из-за нее ты взвился или еще из-за чего?
— Ну, про мысль я вообще не говорю…
— По-твоему, бред?
— Нет, не бред… Хуже… Всякое я в жизни видел. И всякое слышал… Но чтобы вот так, в лоб, в открытую кто-нибудь говорил, что человечность, добро — это лишь инструмент, чтобы успешнее помыкать людьми…
— Да не так же, отец! Я же не это пытаюсь доказать… Я пытаюсь доказать, что добро, милосердие эффективны и выгодны сами по себе, мало того — что они на деле более эффективны, более выгодны, чем злоба и жестокость…
— Так эдак же любой мошенник станет править людьми! По твоей теории — только им и быть наверху…
— Мошенник? Ну и что ж, что мошенник, отец? Лишь бы умный был, лишь бы выгоду свою и выгоду дела соблюдал… Через выгоду других… Какая разница — мошенник или не мошенник? Важно не это, важен результат…
— С циниками не с дураками, с циниками жить можно, — так, что ли, по-твоему?
— Именно! Именно так… Не к святости надо апеллировать — к расчету! К деловому, циничному расчету — понимаешь? Святых людей на земле всегда немного было. Что наверху, что внизу… Непосильное это дело для людей — вериги носить…
— Значит, давай, хватай, жми, пока можешь?
— Нет, именно не давай, именно не хватай, именно не жми, пока можешь! Именно этого-то как раз и нельзя… Но нельзя не по Евангелию, не по слезам и соплям человеческим, а потому, что это прежде всего невыгодно тебе же самому, если уж тебе приходится руководить людьми…
