— Вот уроды! — презрительно хмыкнул «третий», отхлёбывая из кружки и явно имея в виду компашку наглых «шершавых».
— Из ваших что ли? — кивнул я в их сторону.
Гас покачал головой:
— Не, эти не из наме́стниковых. Тех я всех знаю. Эти из ваших, из городских. Хотя… какая, хрен, разница! И эти уроды, и те такие же.
— Согласен. А вообще, — понизил я голос, — здесь нам поговорить не дадут. Надо другое место искать.
— Эт-точно. Надо иска… — бывший штрафник неожиданно запнулся на полуслове и замер, глядя куда-то мимо меня.
Я оглянулся.
Из двери, ведущей в «приватную зону», вышел давешний любитель клубнички. Выглядел он соответствующе: абсолютно довольная физиономия, взъерошенная шевелюра, рубаха, наполовину выпростанная из штанов, расстёгнутая ширинка — видимо, просто забыл второпях. Ничтоже сумняшеся, клиент гордо прошествовал к выходу. Поравнявшись со стойкой, он показал хозяину большой палец — мол, всё зашибись, оттянулся со вкусом.
Как оказалось, взглядами его провожали не только мы.
«Шершавые» следили за ним всей компанией. Их рожи ничего хорошего не предвещали.
Тем не менее, купивший Нэру мужик выбрался из «Трёх граций» невозбранно. Ему повезло в том, что с поличным его не поймали. А вот на самой Нэре, наоборот, везение кончилось. Она появилась в зале через минуту, из той же двери, с опущенными глазами, в мятой, кое-как застёгнутой блузке. Её волосы были растрёпаны.
Сразу двое обладателей балахонов поднялись навстречу.
— Кого я вижу! Нэрочка! Давно из «Стрекозки» сбежала? — глумливо осведомился тот, что повыше, перегородив официантке дороге.
Что та ответила, я не услышал. Увидел лишь, как она вся вдруг съёжилась, втянула голову в плечи и попыталась бочком обойти остановившего её «шершавого». Однако не тут-то было. Он крепко схватил её за руку и потащил к своим.
— Не надо… не на… я ниче… не сдела… — донеслось до меня жалобное бормотание подавальщицы.
— А мы это сейчас и проверим! — громко захохотал балахонистый.
Его низкий напарник тем временем подошёл к стойке и грозно надвинулся на хозяина:
— Проституцию, значит, в запретные часы позволяем?
— Нет-нет, господин! Как можно?! — замахал тот руками. — Я ни при чём. У нас всё законно. А если что и бывает, то всё по согласию. Да-да, по согласию.
— И это проверим, — посулил низкий, вынимая из ножен тесак и обводя взглядом зал.
Посетителей ресторации за эту минуту убавилось. Трое, как минимум, сбежали, не заплатив. Ещё четверо просто оставили на столах деньги и тоже поспешили на выход.
