– В том-то и дело, что никакого. От осознания ничего не меняется… Я здесь, внутри этого мира, и выбраться из него, как из тюрьмы или из симуляции, попросту невозможно. Значит, остается только смириться!
– Верно! Вы меня радуете. Впрочем, спешу успокоить: поверьте, я совершенно реален – точно так же, как и все остальное. И замок тоже существует – просто не все его видят, а вы в нем живете. И это абсолютная истина. Так что давайте не будем сбивать с толку доверчивого Читателя красивыми, но ложными посылами воображаемого мира, множественных личностей, компьютерной симуляции, суперсимметрии, мультивселенной, психического расстройства и тому подобных вещей. Это – путь в никуда. Роман надо читать буквально, не забывая при этом об экзегезе, интерпретации, герменевтике – аллегорическом и символическом толковании. В общем, все как в Библии: повествование линейно, конец предсказуем. Но от этого не менее противоречив и парадоксален.
Энлилль встает с кресла. Кутаясь в плед, он подходит ко мне ближе.
– Однако мы заболтались! А вам сейчас нужно сосредоточиться. Ибо впереди – большие перемены, а вместе с ними – серьезные испытания. Вы же, вместо того чтобы готовиться, проводите дни и ночи напролет, пытаясь рационально осмыслить иррациональную действительность. Разве не глупо? Думайте о будущем, а не о том, что вас окружает!
– Какие перемены, доктор? Какие еще испытания? О чем вы говорите?
Черные глаза Энлилля красиво переливаются в сумраке ночи.
– Как, а вы разве не слышите? Оно и неудивительно… А все потому, что вы слишком много говорите и еще больше думаете. И только лишь о себе! Только о себе… Ну же, прислушайтесь! Забудьте хоть на секунду о собственном эго – и все станет понятно.
Доктор, разочарованно качая головой, вновь медленно опускается в кресло.
И мы молчим. Снег падает на мое оледенелое тело; обжигающая пелена его лежит на бледной, почти невидимой, прозрачной, как стекло, коже. Лежит – и даже не думает таять.
Я начинаю смутно различать отдаленные звуки. Похоже, Энлилль прав – что-то действительно происходит. Да, теперь я слышу – за рекой, возле поймы раздаются тревожные крики. Стрельба, стоны, заливистый собачий лай. Господи, только не это… Ламассу?
Стрела скорби пронзает мне сердце – дорогой друг, что они с тобой сделали?.. Неужели теперь я один?
– Снова думаете о себе? – усмехается доктор. – Даже сейчас, в эту минуту? Неисправимое самолюбие!
Нечто приближается: я отчетливо слышу шаги; громкое дыхание; темный, расплывчатый силуэт. Лунная дорожка, ведущая к нашей поляне, готова вот-вот осветить незнакомца.
