— Ты сделаешь ремонт на втором этаже, затем я буду тебя кормить три раза в день и два раза выгуливать на инвалидной коляске.
От этих ее слов мой мозг просто разрывался.
— А пока аминь, сын! — улыбнувшись, выкрикнула она и поцеловала меня в лоб три раза.
На меня напала паника, я хотел что-то крикнуть ей в ответ, но вспомнил слова отца: «Спокойствие самое сильное оружие!» В своем мозгу я, как художник, рисовал эту картину, которую она мне озвучила. Я вам скажу, я знаю одно: даже если я буду без рук и без ног, и она будет продолжать меня резать, я все равно с волочащимися кишками зубами перегрызу ей глотку, и куски ее плоти буду выхаркивать вместе с кровью. Даже если она меня доведет до такого состояния, что у меня будут загангрененные руки и ноги, и я буду лежать вывернутым наизнанку на ее залитом кровью операционном столе. Я все равно буду грызть ее, как хищный зверь свою добычу, а затем я буду смеяться, сплевывая окровавленные куски плоти, прямо ей в лицо.
На следующий день я проснулся ближе к обеду. Повернул голову направо и увидал, как яркое солнце светит прямо мне в глаза. Форточка так и была настежь открыта. Но мороз стих, кристаллики инеем падали на подоконник, они были похожи на маленькие жемчужные бусинки. Я откинул одеяло и решил встать с постели и сбежать от этой старой маньячки. Откинув одеяло, я увидал свои ноги. Одна перевязанная стопа так и была без изменений, ну, если не считать, что у нее весь бинт пропитался йодом. А вот вторая голень была в плачевном состоянии, она приобрела темно-коричневый оттенок. В ней начала пульсировать боль. Она у меня отекла, и на ней появился огромный синяк. Кожа на голени вздулась. Я не знал, что мне делать. Обеими руками я приподнял ногу и положил ее на металлический подлокотник. Дальше я начал разматывать бинт, как только я его размотал, я убрал с голени две шины и был просто в шоке: моя нога загноилась. В районе стопы через рану сочился красно-желтый гной. Эта была жуткая картина, но я решил бежать из этого дома.
Я опустил руки на пол. Пол был настолько холодным, что по всему моему телу пробежал холодок, и озноб на три или пять секунд охватил меня. Спустив вниз живот, я, аккуратно, тянув руками по полу, опустил ноги. Цепляясь руками за холодные половицы, я двигал свое тело. И откровенно вам скажу, что я хотел по пояс отпилить или отрубить свои ноги, они меня тормозили и были безжизненными.
Прошло пять минут, как я открыл дверь в зал и заполз в него. Гной так и сочился и оставлял следы на полу. У меня складывалось такое ощущение, что в место моей ноги была водопроводная труба, и из нее в разные стороны свистел свищ. Я весь взмок, лоб, руки, локти, плечи все покрылись потом, прежде чем я дополз до шкафчика в зале, где у нее хранилась аптечка. Достав аптечку и вскрыв ее, я аккуратно перевернулся на спину и снова принялся за перевязку больной ноги. Для начала я смазал ее йодом, затем я начал перематывать бинтом, а как только перемотал, я сделал на бинте йодовую сетку: макнув палец в йод, я делал ее на всей голени.
