Впервые за последние пять лет Эльма ушла спать, отпустив все тревоги, почти счастливая.
* * *
Войдя к себе, Лисантэ зажгла все светильники: люстру, торшер, бра над кроватью. Бросив сумочку на кресло и оставив бокал с игристым на журнальном столике, она включила компьютер, выбрала песню и поставила ее на повтор. Изящно двигаясь в ритм по комнате и делая танцевальные па, Лисантэ начала раздеваться. Яркий шейный платок, потом строгая блузка, узкая юбка, не по сезону тонкие колготки… Танец не прекращался ни на мгновение, и снятые вещи оказывались там, куда их бросала небрежная рука. Оставшись в нижнем белье, Лисантэ развернулась к креслу. На мгновение ей почудилось, что там сидит ее муж. Компьютер при нем не работал, но Агнеда и без аккомпанемента любил смотреть на этот вечерний ритуал раздевания в танце, предваряющий ночное рисование. Правда, когда он смотрел, до рисования у нее обычно не доходило…
Печально улыбнувшись воспоминаниям, она расстегнула оливковый ажурный бюстгальтер и коротким резким движением в такт музыкальному крещендо перекинула его через плечо, развернувшись спиной к креслу. Вслед за бюстгальтером полетели кружевные трусики. Лисантэ, продолжая танцевать, вынула из большого стола лист картона и положила его на широкую столешницу.
Не переставая двигаться, то отходя от стола, то приближаясь к нему в танце, она простым карандашом набросала контуры. Потом в ход пошли пастельные карандаши, и набросок начал наполняться цветом и жизнью.
Окончив рисунок и окинув его удовлетворенным взглядом, она перевернула лист и написала: «Мои дорогие дети, мои Лис и Агни! Берегите себя, держитесь друг друга и остерегайтесь снов: некоторые из них лживы. Простите меня, если сможете, но я не знаю иного выхода. Я всегда буду с вами, потому что в Кэлидарре, одной из возможных вселенных, никто не уходит бесследно. Ваша любящая мама».
Затем Лисантэ достала из сумочки двадцать упаковок армидола и, устроившись в кресле, начала вынимать и складывать таблетки рядом с бокалом на журнальный столик. Потом вытащила из прически деревянную спицу для волос, украшенную осколками перламутровых раковин. Тяжелые пряди огнем заструились по нагому телу, прикрывая грудь и спину. Она взяла со столика бокал. Игристое уже выдохлось. Лисантэ принялась бросать в него таблетки, одну за другой, тщательно размешивая их спицей.
Когда все таблетки растворились, Лисантэ встала, подошла к компьютеру и сменила песню на более плавную и тягучую. Держа бокал, она начала неспешный танец, похожий на вальс. Сделала первый глоток. Потоки дхарм змеились вокруг, холодили запястья рук и щиколотки ног, петлей обвивали горло.
