– Тяни карту, она будет означать нас.
Агнеда вытащил карту.
– Лис, Казначей. Глупость!
Лисантэ вернула карту в колоду, перетасовала – и также вытянула Казначея.
– Это уже не случайность, – пробормотала она, вглядываясь в изображение. – Вот! Вот, нашла, – и она пальцем ткнула в монету, которая стояла ребром на столе, за которым считал деньги зеленоглазый казначей.
– Вот поэтому я предпочитаю кости… И как ты это поняла?
– У монеты две стороны, и у каждой – свое лицо. Это вполне может быть нашим выражением.
– Ладно, Казначей так Казначей. И куда покатится наша монета?
Лисантэ сосредоточенно начала выкладывать вверх от Казначея карту за картой в ряд. На четырех она остановилась, внимательно изучая расклад. Агнеда затаил дыхание, чтобы не отвлечь сестру ни движением, ни звуком.
Подумав, Лисантэ доложила еще четыре карты по диагонали и растерянно посмотрела на брата:
– Агни, у меня сейчас как с древнеульмийским в универе. Я отдельные слова понимаю, а общий смысл не улавливаю. Впервые такое… Смотри, снова Воробей, потом путь, а кончается он встречей с Господином Запределья в воздушной стихии…
– То есть с Князем Тишины, – задумчиво произнес Агнеда, беря со стола карту, на которой был изображен воин в шлеме, управляющий колесницей, запряженной множеством птиц. По крайней мере, свита Господина Запределья, начиная с Воробья, является в воздушной стихии, а это точно путь.
– А еще я вижу противоборство двух сил, и мы как будто между ними. Но что это за силы… Я не знаю, как истолковать, Агни.
– Вселенная отвечает, но мы несвоевременно спросили. Или неправильно…
* * *
Близнецам ничего не оставалось делать, как довериться мерной смене дней. Лисантэ еще несколько раз пыталась отыскать ответы в картах, но находила лишь новые вопросы.
Агнеда же, разочаровавшись и в костях, и в картах, увлеченно зарисовывал сны. Одним из основных действующих лиц в его снах стала госпожа Шандэ. «Признавайся, что влюбился», – подтрунивала над братом Лисантэ, рассматривая сюжеты его рисунков. «Ничего не влюбился, оставь эти разговоры про любовь для Нирмана», – огрызался тот в ответ. Лисантэ брату верила, хоть и продолжала дразнить его: рисунки про госпожу Шандэ вызывали мысли скорее о тревожном будущем, чем о влюбленности.
Наконец Лисантэ предложила: «Агни, наверное, тебе не просто так снится госпожа Шандэ. Наверное, она значима. Давай погадаем ей хотя бы на костях, вдруг ключ в ней?»
Агнеда согласился, и на следующий же день они предложили госпоже Шандэ погадать. Но это гадание, как и все предыдущие, не только не дало ответов, а, напротив, породило новые вопросы. Шесть Жнецов, выпавших ей, свидетельствовали о незаурядном и страшном пути, но никак не раскрывали его сути.
