Карлос Ортега с наигранным недоумением развел руками:
— Зачем же, мистер Морган! Это не было целью моего визита. Если бы я захотел, то приказал бы арестовать вас и передать американским властям. Они были бы весьма рады.
— Итак, что вам нужно? — Я переводил глаза с одного на другого. У майора был такой вид, как будто его вот-вот укусит змея.
— Наша страна приняла уже довольно много людей, которые… скажем так, искали политического убежища. Ваше прошлое, мистер Морган, нас не интересует. Мы хотим, чтобы у нас вам было хорошо и чтобы вы соблюдали наши законы. Это не такое уж большое требование, верно?
— Согласен. Но если вам спокойнее будет избавиться от нас, пожалуйста, мы с удовольствием уедем.
— Может быть, для вас все же будет лучше остаться. Вы с… э-э-э… супругой можете провести здесь чудесный медовый месяц.
Мой вид заставил майора взяться за револьвер. Я подумал про себя, что его впечатлительность сыграет с ним в один прекрасный день плохую шутку.
— Спрячьте оружие, — сказал я ему. — А вы, — обратился я к Ортеге, — оставьте свои замечания при себе. Она моя жена, понятно? Мы женаты официально, и если кто-то позволит себе…
В первый раз Ортега позволил себе проявить какие-то чувства. Гримаса, исказившая его лицо, отдаленно напоминала извинение.
— Пожалуйста, мистер Морган, я это знаю. В Джорджии, все подтверждено документально. Я удивляюсь, что вы так рисковали, но не могу не уважать то, что сделано законно. Мне очень жаль, если я невольно ранил ваши чувства, но в моей профессии…
— Ну ладно.
— Прекрасно. Так как мы сейчас понимаем друг друга, я могу сказать, что в нашей стране у вас есть определенные возможности…
— …превратить краденые деньги в законные за определенный процент, конечно, — докончил я.
— Если быть честным, — он великодушно кивнул, — это стоит сделать.
— Я должен подумать.
Карлос Ортега встал, и я впервые увидел его в полный рост. В кресле он терялся. Сейчас же этот человек излучал грубую, жестокую силу, которая давала представление о том, как этот человек боролся за власть. Он был не из тех, кто доставит своим врагам радость пережить себя. Грубая сила, без оглядки даже на собственную безопасность, человек, действующий по каким-то внутренним законам, которые он сам, по-моему, не понимал до конца, не говоря уже о том, чтобы взять их под контроль.
— Да, мистер Морган, мой сотрудник, сеньор Сабин, доложил, что у вас какие-то неприятности.
— Кто-то хотел меня убить.
