— Это уже мои заботы.
— Ну хорошо, великий человек, а что будет со мной? Если появятся полицейские и вас возьмут, как буду выглядеть я? Я должна подумать о своей репутации, — насмешливо произнесла она.
— Тогда пойдемте в другое место.
— Может быть, ко мне домой?
— Согласен.
Она еще раз внимательно вгляделась в меня.
— Дело серьезное, не так ли?
— Очень.
— И я могу вам помочь?
— Может быть.
— Тогда пошли.
Дом был старый, но тщательно отремонтированный и перестроенный. Ее квартира состояла из трех комнат и была просто, но с удивительным вкусом обставлена. У нее была огромная стереоустановка, на стеллаже — больше сотни пластинок с классической музыкой, на стенах — три картины известных современных художников. Смешивая выпивку, она заметила, что я разглядываю картины, и улыбнулась:
— Я их не покупала.
— Они стоят кругленькую сумму.
— Сегодня да. Но тогда это были просто голодные художники, у которых не было денег на еду и оплату комнаты. Мне понравились картины, и я помогла им.
Я показал на самую маленькую:
— Последняя работа этого господина стоила сто тысяч долларов.
— Да.
Она подала мне большой стакан водки с имбирным пивом.
— Почему вы не продали их?
— Потому что они мне нравятся. — Бернис включила тихую музыку, села, скрестив безупречные ноги, и сказала: — Вы хотели о чем-то спросить меня?
Я сел напротив, глотнул из стакана.
— Что вы знаете обо мне?
— То, что было в газетах. Я знаю, что власти так и не получили оставшуюся часть денег, которыми вы… овладели.
— Почему вы не говорите — украл?
— Потому что это деньги правительства. К дьяволу, они прилично имеют с налогов, а затем выбрасывают деньги на ветер. Вы хотите вернуть их?
— Я должен это сделать?
— Нет. — Она хихикнула. — Если обстоятельства сложатся так, что их трудно будет реализовать, можете спокойно переждать пару лет — пусть позлятся как следует. А потом пошлите их обратно, например, в старой картонной коробке из-под обуви. Представьте себе их лица. Вдруг они подумают, что это бомба, и собственными руками уничтожат деньги…
— Вы сумасшедшая девочка. — Я сделал глубокий глоток.
— Я живу в сумасшедшем мире. И удовольствия, наслаждения под стать ему.
— И вам доставляют удовольствие подобные развлечения?
— Нет, я больше люблю детей, чтобы им было хорошо.
Ее глаза стали мечтательными.
— В таком случае вы лучше меня.
У нее на лице мелькнуло сочувствие.
— Вы хотели о чем-то поговорить со мной, Морган.
Я откинулся назад, повертел стакан в руках.
