Сид Коэн внимательно рассматривал женщину, скорчившуюся в уголке большого дивана в гостиной. Волосы цвета бронзы прекрасно обрамляли лицо, все еще хранившее вчерашнюю смертельную бледность. Красота ее воистину была трагической. Она отпила всего один глоток кофе и поставила чашку на журнальный столик. От яичницы с ветчиной она отказалась, и Сид отметил, что взгляд ее то и дело останавливается на пустой бутылке. Такое желание в ранние утренние часы не предвещало ничего хорошего.
Сид уселся напротив женщины и принялся за яичницу.
— Может, стоит поискать вашего мужа? — спросил он, проглотив очередной кусок.
Она вытянулась на диване и тихо произнесла:
— Не обязательно…
— Мне все-таки следует объясниться с ним, — сказал Сид с улыбкой, в которой уже стало отражаться нетерпение. — Он возвращается домой и находит вас в постели, а в собственном душе — совершенно голого незнакомого мужчину. Наверное, он в самом деле идеальный муж, если даже в такой ситуации делает абсолютно безошибочные выводы.
— Что касается меня, — пробормотала Фэй, — то пусть он делает любые выводы, пусть думает, что заблагорассудится. Мне все равно.
— Вы что, в самом деле не помните, что произошло прошлой ночью?
Она резко поднялась и широко распахнула глаза:
— Так вы сказали мне правду?
— Конечно. Но неужели вы совсем ничего не припоминаете? Не помните, как я уложил вас в постель, как раздевал? Совсем-совсем ничего?
Она опустила глаза и отрицательно покачала головой.
— И часто с вами такое случается? Я имею в виду провалы в памяти, потерю сознания и все такое прочее.
— Да.
— И что вы намерены предпринять по этому случаю?
— Предпринять?…
— Если алкоголь действует на вас как сильнейший яд, почему бы не предпринять что-нибудь, чтобы освободиться от этой страшной зависимости?
Она просто глаз не могла оторвать от проклятой пустой бутылки. Украдкой облизав кончиком языка пересохшие губы, Фэй спросила враждебным тоном:
— Мистер Коэн, вы, случайно, не из Армии спасения? А может, вы хотите стать моим исповедником?
— Я просто один из тех, кто любит совать нос в чужие дела, — совершенно серьезно ответил он. — Этой ночью я оказал вам услугу. Чтобы не оставаться в долгу, вы могли бы удовлетворить мое любопытство, ответив всего на несколько вопросов.
Она энергично замотала головой:
— Простите, мне очень жаль, правда, но нервы у меня просто на пределе. Вы… может, у вас есть что-нибудь в машине, хоть что-нибудь?…
— Что вы имеете в виду?
