Нейтрализовывать его пришлось двум полицейским. По словам Тима, с технической стороны нападение было осуществлено просто идеально, упрекнуть Джонни можно было только в том, что бар в «Черчилле» — не совсем подходящее местечко для боевых действий.
Потом дал о себе знать Файф, доложивший, что к сегодняшнему вечеру все готово. В девять часов, то есть к приходу доктора Фредерика Буля, мы уже закончили дела в столовой, умяв с Вулфом примерно фунта четыре паштета из лососины, приготовленного по его собственному рецепту, и раза в три больше свежего летнего салата, после чего, удовлетворенные заканчивающимся днем, перебрались в кабинет. Тут же у дверей зазвонил звонок, и я отправился изображать швейцара. Взгляд сквозь зеркальное стекло входной двери, прозрачное изнутри, заставил меня удивиться. Доктор Буль вовсе не был замученным, трясущимся от старости деревенским лекарем; это был шикарно одетый, невероятно ухоженный седовласый плейбой. Рядом с ним стояла юная девушка, прелесть которой любой мужчина мог оценить с расстояния в сто шагов, причем для этого не пришлось бы дважды поднимать на нее глаза.
Я отворил двери. Доктор пропустил пташку вперед и только, потом переступил порог с заявлением, что он — доктор Буль и что ему назначена встреча с Вулфом. Он не покрывал свои благородные седые волосы шляпой, так что рогатая вешалка в холле на этот раз осталась без украшения. Когда я ввел его в кабинет, доктор на мгновение остановился, осмотрелся и только потом подошел к столу Вулфа и агрессивным тоном заявил:
— Я — Фредерик Буль. Дэвид Файф просил, чтобы я пришел сюда. Что должен означать этот вздор?
— Не знаю, — промямлил Вулф. Если его никто не раздражает, после принятия пищи он в состоянии только мямлить. — Боюсь, что именно это мне и предстоит выяснить. Присаживайтесь, прошу вас. Эта юная леди?…
— Сиделка. Мисс Энн Гоэн. Садитесь, Энн.
Поздно! Она уже была усажена на стул, который я ловко подставил ей. Мысленно я изменил свое мнение о Поле Файфе в лучшую сторону. Может, он действительно импульсивный человек, но противостоять искушению, оказавшись с глазу на глаз с такой… Царапины на ее шее, руках и лице были, по-видимому, очень поверхностны, так как от них не осталось и следа.
Следует также принять во внимание, что костюм сестры милосердия куда соблазнительнее, нежели платьице из синего жатого хлопка и жакетик, которые были на ней в данную минуту. Впрочем, даже в этой одежде она была вполне… Впрочем, оставим это. Все-таки она здесь, так сказать, официально. Девица одарила меня со своего стула взглядом, полным ледяной благодарности, лишенным даже тени улыбки.
