А вот моя мама вызывала у императрицы ревность. Нет, ну настоящая ревность пожилой особы к молодой красавице, да ещё неглупой очень. Вот и старалась Елизавета Петровна отбить у неё единственного пока мужчину, который значит для неё много – меня… У само́й, на самом-то деле, не времени, ни любви на меня уже не хватает. Младшей дочери Петра Великого исполнилось всего 47 лет, но выглядела она уже лет на 55 – уж выпить и поразвлекаться безо всякой меры она любила с самого юного возраста.
С психикой снова начались неприятности, как в том, ещё старом, мире, до попадания под машину. Кошмары, срывы, истерики – это было даже хуже, чем было. Там я хоть как-то это контролировал, а здесь я явно терял контроль над ситуацией. Я искал причину и понял: плохо было мне, ребёнку двух лет, без материнской любви. Да и отдаляться от матушки мне взрослому, уже сильно за сорок, тоже претило. Екатерина усилила свои позиции около меня исключительно правильным поведением во время моей болезни – она сидела безвылазно во дворце, пьянству и разврату не предавалась, общалась только с духовником и парой подруг, толком и не спала даже — беспокоилась за меня. Но не настолько, чтобы получить все материнские права, наши встречи наедине были запрещены, а в присутствии императрицы допускались всего два раза в месяц, с тех пор как я очнулся.
Надо что-то делать… Я подумал: «А что самое естественное? Сбежать к ней! Но так, чтобы не вызвать подозрений, что это устроила именно мама». Исходя из этого, я подобрал момент, когда точно знал, что Екатерина приехала во временный дворец на визит к императрице, и утёк к ней.
Скандал был знатный. Потенциальный наследник пропал и обнаружился в приёмной императрицы, когда вбежал туда с криком «Мама-мама!» и прижался к потрясённой Екатерине. Оторвали, императрица накричала на меня и нянек, и утащили в комнаты.
Второй раз уже гнев был меньше с элементами раздумья. А в третий раз, меня уже через час отвели к императрице на разговор. Елизавета Петровна давно порвала с Разумовским и жила с Шуваловым. Но в сложных случаях она всегда прибегала к хитрости и разуму своего бывшего фаворита, а по слухам, и мужа. Так что, меня на разговор ждали двое.
- Павел Петрович, как назвать Ваше поведение? – строго вопросила императрица.
- Тётушка Елизавета Петровна! – даже мне самому тоненький, неуверенный детский голосок и смешной выговор букв показался трогательным, – Я к мамочке хочу!
- Алексей Григорьевич, вы что думаете?
