* * *
Весна была на пороге, но зима решила ударить заключительным аккордом. Слепящее солнце светило что есть силы, но не могло прогреть толщу холодного воздуха. Мороз пощипывал щёки, словно зима только вступала в свои права.
Такси остановилось перед обычным деревенским домом с давно не крашенным палисадником, покосившимся сараем на задах, — ничем не примечательным строением ни на первый, ни на второй взгляд.
Капа не спешила выйти из автомобиля, смотрела на унылое здание, долго, внимательно вглядываясь, словно пытаясь разглядеть что-то или кого-то через задёрнутые занавески. Наконец она распахнула дверку машины и, ступив на землю, глотнула морозца. От этого ей словно полегчало. Бодрым шагом добравшись до крыльца, она поднялась по скрипучим ступеням и громко постучала в дверь, которую отворили сразу: видимо, её ждали.
На пороге стояла женщина, ровесница Капитолины Борисовны, но тучная, болезненного вида, неряшливо причёсанная.
— Входите, будьте добры, — пригласила она и, посторонившись, пропустила гостью. Сняв пальто и зацепив его на свободный крючок в тесной прихожей, Капа оглянулась на хозяйку.
— Прошу, — сказала та и, пройдя вперёд, повела Капитолину в гостиную. — Чаю? — на ходу спросила она.
— Нет, спасибо, — ответила Капа. — Не хочу вас задерживать. По телефону вы сказали, что помните меня и хотели бы поговорить при встрече. Мне на самом деле просто хочется узнать, где похоронена моя девочка, — Капа помолчала. — Если это возможно, конечно, — добавила она.
— Вы присаживайтесь, — женщина явно волновалась. — Вы знаете, я налью себе чай, мне так проще рассказывать, — словно оправдываясь, добавила она.
— Ну, тогда уж и мне, — согласилась Капа, подумав, что невежливо так категорически отказываться от угощения.
Женщина ушла на кухню, послышалось позвякивание чашек: создавалось впечатление, что хозяйка вовсе не торопится присоединиться к гостье.
Комната была большая и, наверное, могла показаться даже просторной, не будь так заставлена старой мебелью. Вдоль стен возвышались комоды, серванты с посудой, книжные полки, стол с телевизором. Всё это было накрыто вязаными салфеточками и, по-видимому, давно не убиралось. Возникало ощущение какой-то заброшенности и неухоженности, словно женщина эта не жила здесь вовсе, а пришла поговорить с Капой и уйдёт снова надолго, может, насовсем, оставив всё нетронутым, как прежде.
На стеклянные двери серванта были приклеены фотографии, Капа подошла и начала их рассматривать. На них были изображены какие-то люди, по-видимому, члены семьи хозяйки. Одна женщина показалась знакомой и, зная, в чей дом пришла, Капитолина начала вглядываться в лица, пытаясь вспомнить стёршиеся из памяти черты.
